ЮВЕЛИР.INFO : СТАТЬИ

Искусственные бриллианты: стоит ли их покупать?

В ювелирном мире редко случаются революции. Одна из них происходит прямо сейчас: люди научились делать искусственные бриллианты. Что с нами будет?! Спокойно – в деле Наталия Архангельская. Она все объяснит.

— А вот такой сюжет. Девушка падает в кислоту и полностью в ней растворяется — и ручки, и ножки, и сумка, и туфельки. Разъедает даже кольцо — остается только бриллиант. Молодой человек погибшей поднимает его и дарит другой девушке. А?

За круглым столом в пиццерии на Трубецкой улице идет мозговой штурм. Российская компания запускает на рынок произведенные в лаборатории бриллианты: необходима маркетинговая стратегия. На Западе произведенные человеком камни, не уступающие природным ничем, кроме цены, продвигают с приставками «эко» и conflict-free. Именно так делает американская компания Brilliant Earth, основанная двумя студентами Стэнфорда: «Лабораторные бриллианты — это конец шахтам, так что ваш выбор будет весьма eco-friendly, — сообщает веб-сайт, — и, конечно, conflict-free». Создатели Brilliant Earth имеют в виду следующее: их камни, лабораторные или природные, найдены или произведены в мирных условиях, а не в декорациях фильма «Кровавый алмаз» с Леонардо Ди Каприо, силами не рабов, не детей. Природные «бесконфликтные» камни добываются в странах — участницах Кимберлийского процесса (где алмазы не используют в политических конфликтах и закупке оружия), синтетические — производятся на внятных заводах в цивилизованных странах. Пять процентов выручки компания Brilliant Earth отдает африканцам, пострадавшим от «дОбычи». Но с русскими такое не пройдет: «Наш человек толерантен к трудовому насилию, — говорит геммолог и ювелирный редактор Vogue.ru Надя Менделевич. — В России считают так: если вы работаете на шахте за пятнадцать баксов в день, вы сами виноваты. Мы не стремимся делать мир лучше и к настолько осознанному потреблению еще не пришли».

Люди в пиццерии это хорошо понимают — и решают делать акцент на два факта: 1) лабораторный бриллиант — это технологичная вещица из будущего и 2) лабораторный бриллиант процентов на тридцать дешевле природного. Ну и вообще алмаз, синтезированный или природный, — само совершенство. Мало того, что это самый твердый минерал на земле, так он еще и чемпион по теплопроводности, не растворяется в кислоте (это вы уже поняли), не поддается радиации. Камешек можно лишь сжечь очень высокой температурой, причем бесследно — испарится углекислым газом.

Лабораторные бриллианты, произведенные в Москве. Каждый камень – не более 1.5 карата

Синтезировать минералы со сверххарактеристиками умеют космические державы. В 1959 году на базе Лыткаринского завода оптического стекла в Московской области советские ученые придумали астроситалл — не последнюю, знаете ли, стекляшку, а разновидность кварца, которым покрывали космические корабли. Тут и до алмазов недалеко. Документалка о синтетических бриллиантах BBC пестрит архивными съемками из подвальных лабораторий, где оголенные до трусов «эти русские» в брызгах синего пламени буквально ковали из графита драгоценные камни. А немцы в уютных кардиганах и отставные американские военные, разумеется, спонсировали это дело, закрепляя сделки рюмочкой na zdorovie. На дворе конец 2017 года, но помещения Физического института Академии наук РАН застряли в шестидесятых. Миновав тяжелый железный забор на улице Вавилова, попадаешь в роман братьев Стругацких. Ветер гоняет по пустому двору меж кирпичных блоков рыжие листья. У не пойми как сохранившегося портика городской усадьбы припаркова ны «жигули» и «Волги». Кошка флегматично наблюдает за тем, как два мужика выкатили из гаража жестяную бочку и жгут в ней нечто, горящее потусторонним бирюзовым пламенем. Именно здесь впервые синтезировали кубический цирконий — фианит. Название появилось так: Физический институт Академии наук СССР — ФИАН. Здесь же находится не имеющий отношения к институту кабинет главы одной российской компании, производящей лабораторные бриллианты. Ее лаборатории до недавнего времени выпускали технические алмазы — те, что используются в рентгене, телескопах, микросхемах. Это большей частью тоненькие прозрачные пластинки, которые невозможно поцарапать, хоть и можно сломать. Ювелирное направление компания запустила недавно — а крупные успехи и вовсе случились только-только. Вот они: из бумажного конвертика, схваченного степлером, высыпаются на ладонь два чистейших круглых двухкаратника. Это первые камни такого размера, которые удалось синтезировать. Цвета D-F, бесцветные, чистота — высшая. Огранка, правда, пока не excellent, а very good — гранили неподалеку, в центре Москвы, — но это поправимо, как только закупят специальное электронное оборудование. На производство двухкаратника уходит неделя. 

Производители бриллиантов придерживаются двух технологий: HPHT (High Pressure, High Temperature — «высокое давление и высокая температура») и CVD (Chemical Vapor Deposition, проще говоря, газ). В HPHT будущий каратник отправляется в экспресс-тур по кругам ада: его прессуют, обдают током и разогревают до полутора тысяч градусов: именно так рождаются алмазы в природе. Пытки продолжаются в среднем двенадцать-тринадцать суток. CVD — менее затратная и более щадящая процедура. В дело вступает газ, превращающий кусочек графита, лежащий на алмазной подложке, в новый драгоценный кристалл.

Последний метод и предложил ювелирной компании семидесятилетний академик РАН, профессор МГУ и лауреат Государственной премии. Всю жизнь он занимался газами и запатентовал двенадцать изобретений, в том числе модель лазерного воздушно-реактивного двигателя взрывного типа. Академик и бизнесмен работают в паре: первый — мечтатель, 1 второй — экономист. Бизнес душит творческую мысль, но и ждать чьей-то музы не любит. «А потому я с учеными нянчусь, как с детьми, — делится бизнесмен: — „Ну, что не так? Почему у тебя опять не получилось?“ — „Да вот, вроде должно было, так ведь с плазмой у нас непорядок лет двадцать уже“. — „Так давай вызовем, кто там главный по плазме у нас“. Приходит столетний дед, который настраивал эту плазму еще лаборантом… Все это весело, конечно, но требует безграничного терпения». В экспериментальной лаборатории, ко— торую запрещено фотографировать, скотчем к реактору прикручена маши— на ЭВМ года эдак семидесятого, с табличкой «Не дышать!». Шаг в сторо— ну — все пропало, и никто не знает почему. Производство бриллиантов, как ни банально это звучит — настоящая магия и дело удачи. Чем больше удач— ных случаев — тем ближе день, когда первый бутик лабораторных бриллиан— тов откроется в центре Москвы. Пока трудности не только с производством камней крупного размера, но и с цветом. «Так называемые fancy diamonds делать проще, — считает академик РАН. — Голубой бриллиант — с атомом бора, желтый — с атомом азота. А вот белые производят лишь в последние три-пять лет. Даже технологичные китайцы, переманившие к себе пол киев— ского Института сверхтвердых материалов, долго бились своей любимой технологией HPHT над бесцветностью». Но и размер пока дать тяжеловато. В 2015 году компания New Diamond Technology под руководством генераль— ного директора Николая Тамазовича Хихинашвили выдала самый крупный в мире выращенный (Хихинашвили настаивают именно на этом слове) бес цветный алмаз, ограненный в бриллиант-десятикаратник (10.02 карата, если точнее, цвет Е, качество VS1). По меркам Голливуда это так, средне: у Ким Кардашьян все 15 каратов. Но это — технический прорыв. Камень назвали «Тамази» в честь Хихинашвили-старшего. И 15-каратный рубеж преодолен: камень был продан так быстро, что его даже не успели представить на пла— нировавшейся выставке в Гонконге. Николай уверен, что в ближайшее вре— мя рекорд будет повторен. Тогда и состоится громкая презентация. Но даже 10 каратов в мире никто пока не способен произвести.

Миф:

сторонники натуральных камней настаивают на том, что синтетические бесперспективны с инвестиционной точки зрения. Это правда. Как и то, что 99% природных камней на рынке бесполезны как вложение. Выгодно перепродать можно лишь очень крупные и чистые камни из шкатулки Анжелины Джоли либо — натуральные цветные, которые еще дороже. Ваши полуторакаратники со средними характеристиками — это только способ хранения денег. И то — только если куплены по ценам шкалы Раппапорта. Помните, что продавать придется — как надоевшие сумки Chanel — своими силами. Так как игрокам рынка один бриллиант от частного лица и даром не нужен. Как справедливо утверждает ювелир Светлана Амова: «Интересно брать каменья ниже цены, которую дилер устанавливает ювелирам».

Компания New Diamond Technology прописана в питерском пригороде Сестрорецк, там, где был Оружейный завод Петра, сыгравший немалую роль в революции 1917 года, — но Николай Тамазович «живет в самолете», о чем сообщает с усталой улыбкой. В конференц-зале отеля Novotel — сцена из «Джеймса Бонда». Николай Тамазович Хихинашвили в кашемировом черном пальто ставит на стол увесистый кейс, открывает его, внутри — бриллианты. Белые, розовые (эти, по словам бизнесмена, до сих пор не могут быть выращены — они получаются путем добавления в алмаз азота и последующего облучения и отжига), желтые, голубые — последними ND Technology особенно гордятся: только у них получается особый благородный голубой цвет, не отличимый от природного. В компании используют технологию HPHT. На вопрос, не хардкор ли это, Николай терпеливо улыбается: «Каждый выбирает свое. Мы считаем, что газ, CVD, дает заметный коричневый нацвет, не позволяет растить алмазы быстро и без примесей». Сейчас New Diamond Technology производит более 4500 каратов в месяц — причем не только для ювелирных изделий, но и для современных технологий и промышленности. Бутиков нет: компания специализируется на опте, поставляя камни на международные рынки. Но, судя по прошлому опыту Николая, если дойдет до официального запуска бриллиантовой кампании, выйдет во всех смыслах блестяще. Пять лет назад Николай Хихинашвили в партнерстве с состоятельным человеком Янушем Манашеровым знакомил Москву вечернюю с брендом Yanush Gioielli: дело было в Casta Diva, куда по приглашению светского распорядителя Михаила Друяна явились все-все-все — от Ксении Собчак до Андрея Малахова и Ренаты Литвиновой. И перед New Diamond Technology когда-нибудь встанет вопрос маркетинга.

На сегодняшний день в мире есть около двадцати крупных компаний по производству лабораторных бриллиантов. Самая раскрученная — Diamond Foundary из Кремниевой долины. Слоган «Бриллианты. Развитие» придумала Карла Отто; среди инвесторов — все тот же Леонардо Ди Каприо (видимо, сюжет «Кровавого алмаза» оставил след в его душе) и Мирослава Дума (одно из первых вложений ее фонда Fashion Tech Lab). Камешками активно интересуется Стелла Маккартни — еще бы, убежденной «зеленой» по душе то, что они производятся за счет возобновляемой природной энергии, и то, что к происхождению, как утверждается в релизе, «ноль вопросов». Другая американская компания Nexus Diamonds упирает на роскошь: дескать, их бриллианты heirloom-quality, то есть готовые фамильные реликвии. И вот еще что придумали чудо-маркетологи: «Наши камни растут в лаборатории, как цветы в теплице. А такие цветы куда более премиальны, чем камни, валяющиеся на земле». Каково, а?!

Глава Kering Франсуа Пино, генеральный директор Diamond Foundry Мартин Рошейсен, Мирослава Дума и Стелла Маккартни на вечере в честь запуска Fashion Tech Lab​​​​​​​

У American Grown Diamonds — своя математика: эти ребята спасают землю с маленькой буквы «з». «Чтобы найти один карат природного бриллианта, надо перекопать двадцать тонн почвы. Лабораторные камни экологии не вредят». Pure Grown Diamonds делают ставку на слово-выручалочку «миллениал»: мол, вы не старичье-снеговичье, чтобы покупать Tiffany, делайте ставку на высокие технологии.

Любопытнее прочих компании LifeGem и Heart In Diamond. Первые превратят в бриллиант что угодно: первый выпавший зуб вашего ребенка, прядь волос любимого человека. Вторые конкретно специализируются на «мемориальных» бриллиантах, превращая в драгоценный камень любого размера, цвета и формы прах покойного после кремации. Активно продвигается и линия мемориальных бриллиантов из праха домашних животных. «Какую рекламную стратегию выбрала бы я? — рассуждает Надя Менделевич. — Предложила бы прозрачное ценообразование этичного бизнеса. Играя с открытыми картами, говорила бы о себестоимости выращенного камня, но подчеркивала бы, что здесь не экономят на дополнительных затратах. По коммуникации марки — „как мы работаем?“ — должно быть понятно: на производстве у всех достойные соцпакеты и не анекдотичные зарплаты, особенно у научных работников. Еще я бы сделала ставку на трудовую благотворительность. В Детройте есть марка Shinola, которая обучает и нанимает трудных подростков собирать механические часы по швейцарским стандартам и может позволить себе продавать результаты на 20% дороже рынка. Потому что многие готовы не только купить стильные часы, но и сделать Детройт более приятным местом. Нашим производителям синтетических бриллиантов стоит нанимать и обучать, скажем, огранке алмазов тех, кому очень нужна работа. В России есть тысячи женщин, которые сначала пострадали от домашнего насилия, а потом еще понесли уголовное наказание за превышение самообороны. Тем, кто получил подобную судимость, можно здорово помочь, обучив и трудоустроив. Ювелирное производство по умолчанию строго контролируется, поэтому дополнительных затрат на „подстраховаться“ из-за наличия судимости у тех, кому вы помогаете, не будет. С каждым годом россиянки 25+ все чаще покупают украшения сами. И очень многие охотно себе купят пару солидных „гвоздиков“, за которыми — история про новую жизнь и честный труд».

Что у нас в России? У нас не густо. Кроме вышеупомянутых двух компаний лабораторными бриллиантами немного занимается Технологический институт сверхтвердых и новых углеродных материалов (ТИСНУМ) в Троицке. О бизнесе и маркетинге речь не идет — чисто наука, но, по признанию инсайдеров, «деньги качают». Отпочковавшийся от ТИСНУМа Cvd Spark в том же Троицке, компания — «дочка» «Роснано»: там, впрочем, только оптика, не бриллианты. Есть единичный и сильно так себе реактор в МГУ.

Среди самых интересных спецов инсайдеры выделяют Виктора Винса. Вице-президент компании «Новые бриллианты Сибири», кандидат физико-математических наук Винс использует технологию, похожую на HPHT, но не для производства алмазов, а для их облагораживания. Мечта Виктора Генриховича — превратить невзрачный технический камешек коричневого цвета в бриллиант чистой воды, сверкающий и прозрачный. Но пока получается другое: «красить» коричневую выбраковку в эффектный кроваво-красный цвет. Природные красные бриллианты невероятно дороги и редки, поэтому трюками жителя Новосибирска заинтересовались американцы. Компания Lucent Diamonds завела отдельный сайт под свою «русскую» коллекцию Imperial Red Diamonds. Облагороженные красные бриллианты Винса продаются по ценам природных камней: один карат — семь тысяч долларов.

Факт:

рукотворные бриллианты ближе, чем вы думаете. Несколько крупных сетей российской демократичной ювелирки без зазрения совести используют бриллиантовую мелочь (от 0.1 до 0.3, а то и 0.5 карата), а также алмазную крошку лабораторного происхождения, хоть и уверяют, что у них, мол, все из Якутии и в Смоленске сертифицировано. Мелкие камни не сертифицируют, только тестируют. Тестеры не определяют синтетику — раздолье для махинаций.

Задумывая этот текст, мы, признаться, были воодушевлены. Все, что мы знали о лабораторных бриллиантах, сулило ювелирную революцию. Они неотличимы (без очень серьезного оборудования) от природных и заметно дешевле. Что еще желать? Ведь массовые покупатели камней — не Алишеры Усмановы, которым незачем экономить, а обычные парни, получившие возможность сделать предложение не полукаратником, а солитером. Биг-бренды и «большая бриллиантовая четверка» (некогда мировые монополисты De Beers, наши люди «Алроса», англичане Rio Tinto Diamonds, канадцы Daminion Diamond Group, сообща контролирующие 65% рынка) синтетику вежливо игнорируют; разве что De Beers производит строго технические алмазы в своей компании Element Six Synthetic Industrial Diamonds. Самое уважаемое предприятие, сертифицирующее бриллианты, GIA (Gemological Institute of America) выдает «лэбам» дипломы неохотно: они проходят по разряду облагороженных камней. «Угрожают ли синтетические алмазы рынку? — рассуждает заведующий лабораторией Геммологического центра МГУ Александр Столяревич. — Едва ли. Подменить натуральный камень искусственным в наше время практически невозможно: во всех крупных лабораториях научились их различать. Рынки развиваются параллельно: если кому нужен бриллиант подешевле, покупает лабораторный. Но правильным образом сертифицированные инвестиционные бриллианты — только натуральные».

Надя Менделевич спросила у крупных игроков израильской алмазной биржи, будет ли революция. Те ответили: «Если бриллиантовый бизнес не погубили дешевые аналоги — муассаниты и цирконий, то не погубит и синтетика». Ее собственный прогноз таков: «Лабораторные камни не перевернут все с ног на голову: они станут спокойной альтернативой природным. Если, конечно, их производители не „уронят“ цены. Но не должны! Продавать „лэбы“ никому не выгодно. Синтетика все равно недешева: ваши fancy vivid yellow три карата не будут стоить как три „мерса“ (что было бы в случае природного камня) — но заплатить за них придется как за билет до Нью-Йорка первым классом».

Главные аналоги бриллиантов

Муассанит

Высокоуровневый аналог. Некоторые сайты активно толкают этот синтетический камень под видом «драгоценного минерала, оптические свойства которого значительно превышают характеристики совершенных бриллиантов». Не врут: в бриллиантовой огранке переливается всеми цветами радуги, и этим фактом в дневном свете в открытой оправе выдаст вас сразу же. В вечернем свете и в глухой закрепке — от бриллианта едва отличим лишь с помощью лупы: двоятся нижние грани. Нестыдная имитация (фантазийные желтые и желтоватые — особенно!) и прекрасный способ сэкономить несколько тысяч зеленых — за камень в 1–3 карата просят в 15–30 раз меньше, чем за натурпродукт.

Фианит

Помните, лет десять назад у постоянных зрителей «Магазина на диване» были в моде чудотворные циркониевые браслеты, сулящие долгую безартритную жизнь? Их прямой наследник — фианит a. k. a кубический цирконий, самый дешевый симулянт бриллианта. Стоимость — 20 рублей за заметный камень, закупается оптом. В дневном свете и в камере айфона выдает себя без боя, в кольцах уже через пару недель выглядит стеклом из-за микросколов. В искусственном свете насторожит знатоков — будет играть слишком интенсивно.

На заходной фотографии: 1. Кольцо Amova My Daddy Sold the Airplane с ограненным вручную фабулитом — имитацией синтетического алмаза. Дисперсия выше, твердость и цена — ниже. 2. Серьги из бертутного золота, коллаборация Pamela Love и Diamond Foundry для Pure Earth