ЮВЕЛИР.INFO : СТАТЬИ

Таможенники распотрошили багаж и одежду эмигранта, но бриллиантов так и не нашли. А он все равно увез их с собой

В начале 70-х, когда евреям понемногу стали разрешать уезжать в Израиль, уважаемый ювелир из Ленинграда Фалик Иоакимович Майский тоже туда засобирался. Ну, а поскольку за всеми питерскими ювелирами (даже подпольными) во все глаза следило ОБХСС, а за евреями — еще и КГБ, об этих сборах вскоре стало известно «где надо» («где надо» — это у нас такое здание на Литейном, если кто не знает). Сотрудники Комитета были совершенно уверены, что Фалик Иоакимович (в разработке он проходил под псевдонимом «Очкарик») постарается вывезти в «землю обетованную» свою коллекцию бриллиантов.

Гражданин Майский действительно собирался это сделать. На «блошке» у «Удельной» (тогда так называлась железнодорожная станция — метро с таким названием в Питере ещё не было) он купил две пары обуви на толстой подошве. Получив от «наружки» сообщение об этом факте, ребята с Литейного сразу смекнули, что «Очкарик» сделает в подошвах тайник.

В день отплытия Фалик Иоакимович в сопровождении своего племянника Якова прибыл на морской вокзал в Гавани, чтобы оттуда отправиться паромом в Хельсинки, а потом самолетом с пересадкой — достичь Тель-Авива. Таможня, естественно, была предупреждена, и действовала в тот день под плотным руководством КГБ. Фалику Иоакимовичу сразу предложили пройти в отдельную комнату за ширмой, и снять обувь. Ботинки с Удельного рынка были тут же разобраны на детали. Результат сильно озадачил таможенников и присутствующего тут же товарища с Литейного — бриллиантов в обуви не оказалось. Тогда было принято решение «потрошить по полной». Фалику Иоакимовичу тут же порезали бритвой пиджак, рубашку и брюки, а также поломали «Очкарику» дужки его очков. И снова безрезультатно!

Надо ли говорить, что тогда к Майскому применили последнее доступное средство — промывание желудка (благо для такого действа таможенный пункт был заранее подготовлен). Когда и тут результата добиться не удалось, угрюмый комитетчик только махнул рукой — пропускайте! И уехал.

На выходе из злополучной комнаты в зал Фалик Иоакимович подал слабый голос:

— Молодые люди. У меня теперь ни костюма, ни обуви. Как мне теперь быть?

— У вас ничего на замену? — сочувственно взглянул на Майского таможенник.

— Увы, нет.

— Вас кто-нибудь провожает?

— Мой племянник Яша. Вон он, — Майский сделал слабый жест в сторону толпы провожающих.

— Могу свои отдать, — самоотверженно сказал Яша, когда ему объяснили, что «одежда Вашего родственника по независящим ни от кого причинам пришла в негодность; нет, c Фаликом Иоакимовичем всё хорошо, ему просто нужна новая одежда».

— А сами в трусах, майке и босиком пойдете? — грустно спросил таможенник.

— Ничего. Ведь лето. Да и таксистов в зале полно. Довезут.

— Ну, тогда раздевайтесь.

По прошествии десяти минут Фалик Иоакимович, репатриант из СССР, надел джинсы и рубашку племянника, а также новые туфли на толстой подошве – совсем не похожие на те, которые были на нем ещё утром.

— Как Ваше самочувствие? — на прощанье задал вопрос таможенник.

— Уже существенно лучше, — ответил Майский, и пошел к парому.