ЮВЕЛИР.INFO : ДАЙДЖЕСТ

Стремиться к совершенству: По итогам выставки «Карл Фаберже и Фёдор Рюкерт. Шедевры русской эмали»

В Музеях Московского Кремля, несмотря на пандемию, с огромным успехом прошла выставка «Карл Фаберже и Фёдор Рюкерт. Шедевры русской эмали», где было представлено около 400 произведений из драгоценного металла с эмалью работы русских ювелирных фирм рубежа XIX и XX веков, полотна русских живописцев и шедевры русской национальной сокровищницы (усольские эмали, китайский фарфор, золотая утварь ХVII в.).

О расцвете русского ювелирного искусства и его представителях, а также о состоянии ювелирной отрасли в настоящее время с Rough&Polished беседовала куратор выставки, искусствовед Татьяна Мунтян.

Всё, что связано с именем Фаберже, вызывает огромный и заслуженный интерес, поскольку это неувядаемый бренд и до сих пор недосягаемая вершина. Поэтому одновременно выставлены изделия Фаберже в Историческом музее, и к его музею в Санкт-Петербурге не зарастает народная тропа. Чем отличается выставка, прошедшая в выставочных залах Музеев Кремля? Кроме того, что внимание уделено еще одной важной персоне - художнику по эмали Федору Рюкерту.

Мы знали, что вещи Рюкерта есть в Историческом музее, наши коллеги любезно их предоставили, за что мы им очень признательны. Ковшик Рюкерта мы увидели в альбоме Художественного музея в Муроме - попросили у коллег. Федор Иванович помещал на свои предметы миниатюрные копии полотен Ивана Куликова - муромлянина, художника, чье наследие есть в Муроме. Попросили и картины. Ранний пример творчества Рюкерта был в лондонском Музее Виктории и Альберта, который, несмотря на пандемию и ограничения контактов, прислал нам замечательный кубок, украшенный двуглавым орлом. Значительное собрание эмалей Рюкерта и фирмы Фаберже в русском стиле собрал коллекционер Максим Ревякин - энтузиаст, издавший книгу о своей замечательной коллекции, ставшей основой выставки. Собирали буквально по крупицам - у частных лиц, в музеях… К сожалению, не всё удалось привезти из-за всем известных обстоятельств, но, несмотря на это, в каталог вошли вещи из США (собрание «Бейлин-Макогон») и Великобритании (собрание Ее Величества Королевы Елизаветы II).

Есть мнение - возвращаясь к личности Фаберже, - что он был больше все же гениальный администратор и менеджер, чем художник. Что Вы думаете об этом?

Безусловно, Карл Фаберже был гениальный управленец. Гениальный предприниматель. Но чтобы руководить ювелирным бизнесом, в котором в иные годы на него работало более 500 человек, - таким огромным и сложным делом, как ювелирное, он сам должен быть ювелиром и, конечно, художником. Он должен был понимать весь творческий и производственный процесс. Поэтому Фаберже, естественно, владел в совершенстве азами ювелирного мастерства. Он обучался у друга отца, петербургского ювелира Хискиаса Пендина. Карл Фаберже был и художником, сам рисовал эскизы. Хотя у него была большая группа рисовальщиков (с ним сотрудничали даже академики живописи, именитые художники и скульпторы), тем не менее, Фаберже лично отсматривал и визировал все рисунки - даже Московской фабрики, где был более массовый товар. Вкус - это вообще не обсуждается - был в основе личности Фаберже, с детства воспитан его отцом, тоже ювелиром, понимавшим необходимость образования для сына, чтобы он мог возглавить семейное дело. Поэтому Фаберже в молодости много путешествовал по Европе: изучал коллекции Дрездена, Флоренции, дважды в год обязательно ездил в Париж смотреть новинки, посещать музеи. А еще Фаберже был талантливейшим реставратором: известно, что его руками на протяжении нескольких лет возрождались античные золотые изделия из собрания Императорского Эрмитажа. Он из множества разбитых кусков составлял единственно верное целое и даже способствовал рациональной каталогизации собрания знаменитого музея. Поэтому сотрудники Эрмитажа называли Фаберже ученым и образованным ювелиром. Так что это был человек множества талантов - бывают такие гении, в которых всё сошлось. Поэтому говорить, что он был только менеджером, мы не можем - он именно и стал предпринимателем талантливым, потому что он владел всеми направлениями и ювелирного, и художественного дела, и реставрационного.

Кроме личности Фаберже, что еще способствовало такому расцвету ювелирного искусства в то время? Заказы Царского двора, каких-то богатых людей, которые хотели окружить себя красотой и роскошью?

Конечно, здесь роль Личности в Истории имела место, но были и абсолютно объективные причины роста ювелирного дела в России. Надо сказать, образованность и материальное благосостояние жителей Российской Империи в XIX веке повышались - это был век развития промышленного капитализма, и заказчиками были уже не только августейшие особы, пришел новый класс. Купцы-то были уже не прежние аршинники чумазые, которые в сапогах-бутылках ходили. Купцы были образованные, интересовались философией, их жены ездили на Ривьеру, а дети учились в Сорбонне и где угодно - это были новые покупатели. И помимо августейших особ, которые всегда поддерживали фирму своими заказами, наиболее благодарной и платежеспособной клиентурой была, конечно, новая финансовая и промышленная элита. Российское правительство приняло целый ряд мер защиты национальной экономики в те годы, в том числе ювелирного дела. «Мы зреем не веками, а десятилетиями», как сказал Карамзин, и поэтому буквально из средневекового состояния русское ювелирное дело в кратчайшие сроки стало современным и передовым. Тут множество факторов: новые классы, новые покупатели, новые деньги, - но и мудрая политика Фаберже. Ведь Фаберже продавал в своем магазине в Москве вещи, стоившие 3 рубля 50 копеек - любой мог купить такую золотую брошечку. То есть охват широчайшей аудитории, новая политика: сделаешь одну нитку за 50 тысяч рублей тех старых царских денег и будешь ждать покупателя, а фирма должна продавать, иметь постоянные обороты. И Фаберже всегда говорил: мы поставляем не только вещи самого изысканного вкуса, но и много продукции для лиц небогатых. И эти небогатые много покупали, фирмы росли, богатели, потому что предлагался совершенно разный товар. Но и брошка за 3 рубля 50 копеек все равно делалась так же тщательно и прочно, как и дорогая вещь. И еще раз особо отмечу поддержку российского правительства на фоне роста промышленной жизни страны.

Не удивительно ли, что люди нерусских корней составили славу российского искусства?

Предки Фаберже были гугеноты из Франции, давно ее покинувшие, еще во время отмены Нантского эдикта. Отец родился в Российской империи - Густав, основатель фирмы, - в Лифляндии, в городе Пернове. А сам Фаберже родился уже в Петербурге и был воспитан в русской культуре. И не важно, что его отец имел одни корни, мать - шведские корни, - дело не в национальности, а в русском духе. Федор Иванович Рюкерт непонятно, где родился, и был «прусской нации», как о нем писали. Но он сумел почувствовать московский дух - Успенского собора, Москвы, Таганки, где его окружала специфичная среда, еще Островским описанная. И работники его были все русские: в Москве в ювелирное дело мастеров-ремесленников набирали из русских - вокруг Москвы целые села занимались издавна этим промыслом.

Насколько драгоценные металлы и камни дополняли художественную сторону этих вещей и повышали их эстетическую ценность? Что они привносили?

У нас и раньше, создавая вещи в русском стиле - ковши, братины и чаши, в стиле национальной старины, - дополнительно осыпали их цветными камнями и кабошонами. Но в данных предметах это действительно лишь роскошное дополнение. Если вещь все-таки из эмали - основное внимание уделяется эмали, безусловно. Если это императорские пасхальные яйца - их делали в мирное время только из драгоценных металлов. Даже когда Фаберже создавал яйцо с сюрпризом в виде плывущего лебедя для императрицы Марии Федоровны, то делал он его не из серебра, а из золота; но сверху он посеребрил лебедя, чтобы он был белоснежным. Потому что это был царский заказ - вот это было важно: это был лебедь из золота, но посеребренный.

Что касается утвари в стиле национальной старины, использовалось, в основном, серебро, тоже драгоценный металл. А камни были в данном случае дополнением. Но это была русская традиция, конечно: сделать ковш, украсить эмалью и еще осыпать дополнительно драгоценными камнями. Но вещи на этой выставке, в основном, из серебра с эмалью, за исключением двух императорских яиц, где и золото, и платина, и чуть-чуть камней. Ну, и оклады по традиции роскошно украшали жемчугом, поделочными и драгоценными камнями - бриллиантами, изумрудами, сапфирами, рубинами. Но сам Фаберже, между прочим, по этому поводу сказал очень важную фразу: «Меня мало интересует вещь, если ее ценность только в том, сколько насажено бриллиантов и жемчугов». Он говорит этим, что он не торговец, а художник, для него главное - дизайн и великолепное исполнение. Если вещь бесталанно задумана, никакие бриллианты ее не спасут. А у Фаберже это, прежде всего, был остроумный и оригинальный замысел, и великолепный дизайн, и, конечно, большое мастерство его ювелиров, эмальеров. Он для своей фирмы отбирал безусловно лучших. Как и Федор Рюкерт для своей небольшой мастерской.

Насколько творчество великих ювелиров питает и вдохновляет современных ювелиров? Способствуют ли такие выставки росту художественного уровня нынешней ювелирной продукции, чтобы современные мастера тянулись к вершинам и образцам совершенства?

Я надеюсь, что выставки способствуют. Я надеюсь, что ювелиры-художники наших производств - хотя бы московских и близлежащих регионов - приезжали на выставку. И руководство таких предприятий, наверное, должно организовывать своих людей. Потому что они должны иметь уникальную возможность увидеть эти вещи.

Насколько традиции Фаберже живы? Можно ли сказать, что нынешнее ювелирное искусство шагнуло вперед, несмотря на необыкновенные технологии, сейчас возможно все сделать из всего - только работай.

Традиции Фаберже, конечно, живы, и многие фирмы декларируют, что они делают вещи в его стиле. Сколько я видела современных интерпретаций темы пасхального яйца с сюрпризом – эта тема она вечная, и это не только Фаберже, но и Картье делал пасхальное яйцо для русского императора, каждый в своем стиле. Надо искать, конечно, собственное направление, опираясь на богатейшие традиции. Чем сильны еще наши фирмы? Ну, все-таки многие, как мне кажется, еще сохранили традиции рукотворного мастерства. У нас в России делают чудесную скань – это наша традиционная техника. У нас все-таки живо искусство живописи по эмали - и в Ростове Великом, и в Ярославле умеют делать финифть. У нас замечательная чернь в Великом Устюге, и я не знаю, кто еще в Европе так тонко и изысканно работает с чернью.

То, что люди, несмотря ни на что, работают и сохраняют некоторые русские традиции – еще раз подчеркну, рукотворные, - это не может нас не радовать. Это не значит, что не должно быть хорошей и качественной массовки, тиражной. Но для массовки должен быть хороший дизайн. Для этого нужны хорошие художники - а у нас в стране есть сейчас учебные заведения, где можно образоваться художнику-ювелиру. Трудно сказать, насколько это шаг вперед по сравнению с блестящей эрой Фаберже, конечно. Но я считаю, что надо стремиться к совершенству, к хорошему дизайну и должному уровню мастерства.

Спорный вопрос. Каждому времени свои вещи, свои произведения. Может быть, кто-то и может дотянуться до вещей Федора Ивановича Рюкерта.

Конечно, поддержка - это здорово, но, как известно, художник часто работает не благодаря, а вопреки. И, может быть, очень часто вопреки создаются шедевры. Возьмем в качестве примеров ювелиров Ильгиза Фазулзянова, Марка Балдина, Сергея Чирьева и прочих художников - они ведь в тех же условиях работают, что другие, но это не мешает им создавать замечательные произведения. Если художник имеет творческую волю, то он преодолевает все.