Ювелирное дело Нины Глушаковой: "За рамки права никогда не выходила"

Владелица сети ювелирных салонов рассказала о том, как пришла в ювелирный бизнес и зачем ей "Частная коллекция"

Нашей сегодняшняя собеседница - успешный предприниматель, владелица сети ювелирных салонов, магазина модной одежды, умная, талантливая и увлеченная Нина Михайловна Глушакова. 

Оксана Бассауэр: Нина Михайловна, с этого вопроса в рамках проекта "Бизнес-ланч с профи" я начинаю все встречи.  С чего вы начинали? Как пришли в бизнес? Ведь часто путь профессионала — нелегкий труд длиною в жизнь.

Нина Глушакова: Вы, может быть, удивитесь, но я свою жизнь никогда не рассматривала как тяжелый путь (смеется).  На самом деле все, чем я занималась, а занималась я многими вещами, я всегда все делала с удовольствием, с увлечением, и работа не была каторгой какой-то. Конечно, у большинства людей моего поколения жизнь разделилась на жизнь в Советском Союзе и жизнь в новой России. И, безусловно, я никогда не думала, что буду заниматься когда-нибудь хоть какой-то торговлей. Тем более торговлей ювелирными изделиями. У меня серьезное качественное инженерное образование.

О.Б.: Где Вы учились?

Н.Г.: Я училась в Томске в политехническом. Поступала на специальность "Бионика". Тогда мы все увлекались фантастикой. И когда выбирала, исходила как раз из таких романтических представлений о будущей профессии. На самом деле, я выбрала очень интересное направление – использование  в технике механизмов, процессов, на основе которых устроены живые существа. Иными словами, принципы  природы, перенесенные в технику. "Бионика" была всего в двух вузах: в Ленинграде и Томске. Был огромный конкурс. И туда поступили люди, которые сдали выпускные экзамены только на пятерки. Но, когда мы учились на втором курсе, выяснилось, что специалисты подобного рода в народном хозяйстве никому не нужны. Поэтому институт я заканчивала по специальности "Электронное медицинское оборудование". В итоге получилось, что я инженерные дисциплины знаю практически все.

О.Б.: Насколько Вам это пригодилось в жизни?

Н.Г.: Я всем говорю официально и в частном порядке, что никакие знания не бывают лишними. На самом деле, что такое качественное образование дает? Да, может быть, какие-то формулы  сейчас не вспомню. Но я знаю совершенно точно, что у меня есть некое хранилище в голове. И если мне надо будет решить какую-то инженерную задачу, я ее решу. Самое главное, что мы получили в вузе, –  способность аккумулировать огромные массивы информации за очень короткое время. Потому что любая дисциплина требовала интенсивного обучения, осмысления. Мы научились систематизировать эту информацию и использовать потом по назначению. К слову, Томск всегда был особенным городом. Помимо того, что все студенты были вовлечены в научную работу, так еще и во всякие культурные события. Наша культурная жизнь была интенсивной. Было много и старинного, и современного всего. Туда приезжало огромное количество бардов, художников, поэтов, писателей. В мое время там были Вознесенский, Евтушенко. Вдохновляла возможность общаться с этими людьми. Мы же тогда вообще не мыслили, что можно, например, не читать, не ходить в театр, не знать стихи. Это все было тем прекрасным составляющим замечательной молодой жизни.

О.Б.: Пришлось трудиться по полученной специальности?

Н.Г.: Это тоже, так сказать, интересная история. Тогда ведь была система распределения по предприятиям. Первыми выбирать места, которые предоставляло министерство, могли люди с максимальными баллами. Я хорошо училась, и у меня была хотя бы возможность выбирать из того, что предлагалось. А с учетом того, что моя специальность "Электронное медицинское оборудование" тоже была не востребована, не было тогда производства, которое бы занималось подобными вещами, я выбрала Свердловск. По сравнению с другими предложениями – маленькими городами – это был хороший вариант. Я попала на крупный завод "Уралэлектротяжмаш" в отдел вентильных преобразователей. Это оборудование для ГЭС. Так что к тому, как складывался мой путь, можно относиться с большим юмором. И буквально сразу мне дали задание разработать один расчет по испытанию турбины для Нурекской ГЭС. А раз была поставлена задача, я должна выполнить. Отправилась в библиотеку за недостающей информацией. Математические инструменты все были. В итоге специалисты отправились на Нурекскую ГЭС с моими расчетами, которые совпали на 98%. Я, конечно, тут же стала героем завода (улыбается). Меня сразу же повели на встречу с директором. А, надо понимать, директором завода был легендарный человек – Блюхер Василий Васильевич. Очень интеллигентный человек, образованный, сын маршала Советского Союза Василия Блюхера. Эту встречу я запомнила на всю жизнь.

И вот я проработала год на этом предприятии. А после того случая меня наделили каким-то таким высоким статусом, которым я не располагала. Ведь я все равно не знала оборудование ГЭС настолько, насколько это надо было. Я стала проситься, чтобы меня отпустили, поскольку электроники там не было вообще никакой. В итоге министерство дало мне возможность свободного выбора места работы. И я вернулась в Барнаул – в город, где жила моя мама, где я оканчивала школу когда-то.  И сразу же пошла на работу в политехнический институт.

О.Б.: В институте Вы преподавали?

Н.Г.: Самый большой отрезок моей работы в советское время был Алтайский политехнический. В Томске я изучала специальности, которые не преподавались нигде. В частности, у меня там был большой курс "Основы патентоведения". Поэтому в Барнауле меня взяли на должность руководителя патентной группы. Это была патентная работа с изобретениями, публикациями. Я сама стала писать научные статьи. Поскольку некоторые направления моей деятельности были интересны руководству, мне предложили открыть научно-исследовательскую лабораторию, на базе которой перед самым распадом Советского Союза открылся научно-исследовательский институт. Практически все наши разработки были секретной тематики. Самые передовые разработки всегда имели гриф "Совершенно секретно".

О.Б. А потом? После развала Союза?

Н.Г.: Развалился и НИИ. Процесс был регулируемый. Сняли все грифы. Передали все за рубеж как инвестиционные проекты. Это было очень больно, обидно. К сожалению, ничего с этим сделать было нельзя. Наступил период поиска. Сначала искала что-то по специальности. Но рушилось все стремительно. И основное, чем занимались люди, — что-то покупали и что-то продавали. Вся деятельность вертелась вокруг этого. В основном это было все неэффективно, бездарно, неинтересно, примитивно. Но меня  привело это к знакомству на выставке с одной якутской компанией – саха-американским предприятием СП " Голдспарк". Через какое-то время мне позвонили и предложили стать представителем этой компании в Западной Сибири. Я искренне призналась, что к торговле никогда не имела никакого отношения. А из ювелирных украшений у меня на тот период было обручальное кольцо и сережки серебряные, которые мне подружка подарила. И знания мои в этой области, собственно, были такими же. Во времена моей молодости ювелирные украшения были у элиты. В общем, вопрос встал серьезный – принять это предложение или нет. Семья была против. Муж переживал, говорил: "Ты этого ничего не знаешь, не умеешь". Для него важно было, что люди скажут. Говорил, мол, нас все в городе знают, а ты вдруг пошла в торговлю. Это было делом не очень престижным  для определенной категории людей. Муж мой в какой-то степени этого стеснялся. Но у нас сложились очень хорошие отношения с Мариной Богословской, которая мне сделала это предложение. Добрые человеческие отношения. В моей жизни такие человеческие отношения всегда играли главную роль. Я считаю, что если нет симпатии друг к другу, то нет смысла начинать любое дело. Для меня это и по сей день имеет большое значение.

О.Б.: Нина Михайловна, какими качествами должен обладать человек, с которым вы будете иметь дело?

Н.Г.: Честный, порядочный. Человек, который понимает, что любое совместное дело должно быть взаимовыгодным. Человек, который не использует тебя в своих целях. Человек, для которого имеет значение равноценное партнерство. Честность – это абсолютный приоритет для меня. Я никогда не входила в сделки, которые бы выходили за рамки правового поля. Ни при каких условиях, хотя предложения были разные. Для меня репутация всегда была дороже денег. У меня до сих пор нет партнеров даже с условно сомнительной репутацией.

О.Б.: Кто ваши партнеры сегодня?

Н.Г.: Это ведущие российские ювелирные компании. Элита российского ювелирного рынка. Производители. Например, Ювелирный  холдинг из Екатеринбурга JF Carat, ювелирный дом Kabarovsky, петербургское предприятие коллаборация с итальянским брендом, выпускавшим еще в 50-х годах прошлого века изделия "Признание" — свадебные, помолвочные кольца, украшения по счастливым датам с использованием якутских бриллиантов.

О.Б.: А правда, что якутские бриллианты самые чистые?

Н.Г.: На самом деле, бриллианты с любого месторождения – бриллианты. Просто у них разные характеристики. Дилетантский подход – считать, что только в Якутии самые чистые бриллианты. Якутские месторождения дают больше алмазов с идеальными характеристиками. И все.

О.Б.: Нина Михайловна, говорите, что ничего не знали о ювелирном деле на момент предложения. А где Вы учились этому непростому искусству?

Н.Г.: Это опять же был тот период, когда каждый занимался своим образованием сам. Интернета тогда не было, я шла проверенным способом – читала книги в библиотеке. Знаете, кольцо с драгоценным камнем – это не турбина гидроэлектростанции. Все значительно проще. И чисто по-женски это было интересно. Я просто попала в индустрию моды. Если все наши советские заводы ювелирные на тот момент работали по ГОСТам,  там был строго выверенный перечень изделий.  Ассортимент был очень ограниченный, раз в десять лет утвержденный. Например, цепи, которые продавались в советское время, были двух или трех видов плетения. Профессионалы знают, на самом деле, десятки видов.

О.Б.: Нина Михайловна, а, по-вашему, кого можно назвать профессионалом?

Н.Г.: Это те люди, которые знают о своем деле все. Вот вы мне задаете вопросы по ювелирному делу, а я без промедления должна ответить на любой из них.

О.Б.: Тогда вот такой у меня к Вам вопрос. Когда-то мы с Вами общались, и Вы сказали фразу, которую я часто цитирую: "Я прихожу на встречу и сразу читаю по украшениям, что за человек передо мной". О чем вам рассказывают украшения?

Н.Г.: Так и есть. Во-первых, можно говорить о стиле человека. Во-вторых, о характере.  Ювелирные украшения – такие маячки, которые посылают сигналы о владельце. Начнем с того, что все люди делятся на белых и желтых. Первые любят белые металлы: серебро, платину, палладий. Вторые отдают предпочтение желтому цвету или красному цвету золота. Когда я впервые прочитала об этом, подумала: "Бред какой-то". А потом стала присматриваться, набирать свою статистику. Любители белого подчеркивают стиль, а любители желтого и красного металла говорят о богатстве. Сейчас люди стали больше следить за стилем, поэтому более популярны белые  металлы. Надо сказать, что у женщин в России всегда со стилем все было в порядке. Как правило, женщины хорошо всегда были одеты, ухожены. Хотя для этого практически ничего не было. Многие женщины тогда шили сами, вязали. Очень умело все компоновали.  

О.Б.: Вы тоже себе шили?

Н.Г.: Все делала: и шила, и вязала. Помню, когда в моду входили джинсы, а их нигде не было, я купила себе ткань а-ля джинс и сшила себе, и половине группы в институте джинсы клеш. Я себе даже пальто сшила джинсовое, вязала платье. Так что все это было.

О.Б.: Возвращаясь к ювелирной тематике. У Вас были магазины "Оливин", потом появилась "Частная коллекция". Есть какие-то отличия в этих салонах?

Н.Г.: Таким образом я уходила от формата мультибрендов. Он стал для меня неинтересным, стала считать его неперспективным. Было время, когда магазины открывали для всех. А сейчас у меня четкое позиционирование: этот магазин для этого покупателя, другой – для другого. Я сократила количество поставщиков. Невозможно работать со всеми. Ювелирный рынок огромен. И, поскольку я находилась в авангарде этого движения,  я столкнулась с тем, что мой ассортимент копировался. На самом деле, в этом смысла особого нет, потому что производителей – миллион. Кто мешает выбрать своих производителей и работать с ними? В общем, это была моя реакция на то, что рынок поменялся. В частной коллекции совершенно четкое позиционирование. Я туда подбираю украшения, которые совершенно точно относятся к предметам декоративно-прикладного искусства. Любопытно, но в дореволюционный период украшения, которые создавались в России, были настоящими предметами декоративно-прикладного искусства. Даже изделия утилитарного назначения. Тогда ведь не было такого понятия, как "массовка", "ширпотреб". Тогда каждое, даже обручальное колечко, было уникальным индивидуальным изделием мастера.

О.Б.: Но ведь массовые изделия начались, когда украшения стали более доступными…

Н.Г.: И все же украшения никогда не были утилитарными изделиями. Это всегда символы, эмоции. Каждый человек вкладывает в каждое украшение свой смысл, свою историю, символическое содержание – будь то крестик, колечко, сережки.

О.Б.: А ведь на Вас сейчас нет ни одного украшения. Почему?

Н.Г.: (смеется). Это случайность. Я приехала на интервью со съемки телевизионной программы. Одни украшения сняла, а другие не успела надеть. Я очень люблю украшения. Хотя в юности и не понимала никакой радости от них. Я уши-то проколола, будучи взрослой. А когда стали появляться украшения действительно красивые, серьезные предметы декоративно-прикладного искусства, тут меня понесло. У меня очень серьезная коллекция украшений. И я понимаю, что я с этой коллекцией не расстанусь. Передам ее по наследству. Такие украшения я, как правило, покупаю на выставках. Это штучные экземпляры. То, что не тиражируется.

О.Б.: Как чаще бывает – Вы сами себе покупаете украшения или Вам дарят?

Н.Г.:  У меня есть два подаренных очень дорогих мне предмета. Когда  уже работала в ювелирном бизнесе, у меня был период брендомании. И я мечтала о Картье. И на одну юбилейную дату дочь и муж подарили мне настоящие серьги от кутюр. А на следующий день рождения они подарили мне кольцо к этим серьгам. Я была счастлива, горда… И все. Сейчас они мне дороги как подарок, но не как украшение, которое я хотела бы носить каждый день.  А вообще, не стесняясь, всегда говорю: не ждите никаких подарков – большинство мужчин не понимают, отчего у женщин такой трепет перед украшениями. Мы очень разные. Часто мужчины выбирают что-то такое, что точно не подойдет или не понравится женщине.

О.Б.: Нина Михайловна, получается, того, как бывает в кино – мужчина пришел в ювелирный магазин, выбрал девушке подарок, он ей идеально подошел – не бывает в жизни?

Н.Г.: Я часто вижу мужчин, которые тщательно выбирают украшение в подарок, покупают его. Но не факт, что женщина хотела бы именно это. Повторюсь, это эмоции. И у двух людей они не могут совпасть абсолютно. Часто это игра: вот женщина выбрала, договорилась с продавцами, они потом подскажут мужчине, на что обратить внимание. Либо вместе они приходят и выбирают.

О.Б.: А какой подарок идеален для Вас?

Н.Г.: Это та вещь, которая имеет инвестиционную составляющую. Не обесцениваются предметы искусства, инвестиционные камни – изумруды, сапфиры, рубины, бриллианты. У меня очень много украшений из серебра, которые дают мне чисто эмоциональную подзарядку. Это украшения для того, чтобы поддержать какой-то стиль. Сейчас очень много серебряных  украшений потрясающих. Особенно если это природные камни. Например,  очень люблю бериллы.  В итоге получается удивительное соавторство человека и природы. И вот ты надеваешь такое украшение, на лице непроизвольно появляется улыбка, появляется наслаждение от увиденного, желание не расставаться с этим украшением. Появляется  эмоциональная связь между украшением и человеком. Любой природный камень и металл – это энергетические структуры.

О.Б.: Вы верите в соотношение знака Зодиака и камня?

Н.Г.: Не совсем.  И в гадания, предсказания я не верю. Верю только своей интуиции. Она всегда меня выручает. Каждому человеку дается много путей. И выбор человек должен сам делать. Вот и у меня был период, когда я что-то искала в бизнесе, какие-то решения. И вот я обращалась к мужу-профессору и сыну, которых безмерно уважаю. Они делали расчёты, рекомендовали мне что-то. И я в пух и прах прогорала. С тех пор я доверяю только своей интуиции. А им сказала: все, мои заявления носят уведомительный характер.  Я упустила много интересных направлений. Теперь мне иногда говорят, мол, это экстравагантный поступок. Так говорили про "Частную коллекцию". А у меня интуитивно этот путь был проложен. И я ни разу не пожалела.

О.Б.: Накануне Нового года что посоветуете тем, кто будет выбирать в качестве подарка ювелирное изделие?

Н.Г.: Если говорить про тенденции, то их огромное количество. В этом прелесть ювелирного дела. В ювелирный бизнес пришло искусство, много интересных художников, которые не подстраиваются под тренды. Сейчас можно подобрать что-то такое, что подчеркнет индивидуальность. Не забывайте, что украшение – это хранилище наших эмоций и воспоминаний. Тем более в Новый год все ждут какого-то волшебства, чуда, исполнения желаний. Именно поэтому я считаю, что лучше ювелирного изделия подарка не может быть.

О.Б.: А у вас какая мечта?

Н.Г.: (задумывается). У меня их много, но самая большая… Хочу, чтобы моя дочь, которая сейчас живет в Санкт-Петербурге и руководит одним из филиалов нашей сети, родила мне внука.

Фото: Екатерина Смолихина/Amic.ru