Владимир Збойков: Главное – чтобы ничего не смогли украсть!

«Регуляторная гильотина» не отрубила запреты, ограничения и требования, в изобилии обосновавшиеся в российском регуляторном пространстве сферы Драгоценных металлов и драгоценных камней (далее ДМДК). Это не удивительно, у запретов и ограничений, касающихся золота и алмазов, глубокие исторические корни. И четырех лет не прошло после залпов «Авроры», как В. И. Ленин издал сразу два запретительных декрета по золоту. Грозный набор слов: «воспретить», «обязать», «не могут быть предметами», «беспрепятственно допускать», «незаконном сбыте или приобретении», «уличенные в незаконном деянии», «предаются суду» — за сто лет подвергся лишь несущественному фразеологическому обновлению. Даже замена социализма на капитализм в нашей стране не нанесла урона плотному ряду регуляторных запретов и ограничений в сфере ДМДК. Стоило ли чего-то существенного ожидать от какой-то эфемерной «гильотины»?

Если запретительно-ограничительный характер нормативно-правового регулирования сферы ДМДК есть наша национальная гордость и достояние, то давайте немного этим богатством полюбуемся и совершим небольшой экскурс в нормативное прошлое отрасли. Но самое удивительное, что сто лет назад все начиналось почти «за здравие»…

Итак, начало отраслевой регуляторики положили декреты Владимира Ульянова (Ленина) от 23 июня, 2 июля и 31 октября 1921 года. Эти декреты устанавливали исключительно централизованное управление всеми потоками золота и платины, при необходимости предписывали «вести точный учет золота, платины в процессе добычи и обработки и по окончании обработки передавать благородные металлы в Государственное Хранилище Ценностей». При этом устанавливалось, что «золото и платина, как в сыром виде, так и в слитках, не могут быть предметами скупки, обработки, распределения или обмена со стороны кооперативных организаций и частных лиц», а внешняя торговля «ценностями и предметами роскоши» ставилась под жесткий контроль Народного Комиссариата Внешней Торговли: «Воспрещается обращение золота и платины внутри Р.С.Ф.С.Р., а равно и вывоз их в каком бы то ни было виде за границу». Само собой, была предусмотрена и кара за непослушание: «Лица, замеченные в незаконном сбыте или приобретении золота и платины в сыром виде, а также в слитках, предаются суду, а уличенные в незаконном деянии, помимо налагаемой судом кары, навсегда лишаются права занятия золотым и платиновым промыслом».

Но вот что интересно: несмотря на полный запрет оборота золота внутри страны и внешнюю торговлю, «Всем гражданам Р.С.Ф.С.Р., кооперативам, артелям и прочим объединениям предоставляется право производить поиски, разведку и добычу золота и платины на землях Р.С.Ф.С.Р., а также получать от государства для эксплуатации на договорных началах государственные золото-платиновые предприятия и прииски»! Да, было предусмотрено, что «золото и платина, добываемые на территории Р.С.Ф.С.Р., должны неукоснительно сдаваться с оплатой в государственные приемные пункты». Но – «Государство гарантирует сдатчикам оплату золота и платины по полной их стоимости, государственные приемные пункты немедленно оплачивают принесенный металл по предварительной пробе». И по рыночной цене. Причем «Прием и оплата производится от всех частных лиц вольноприносительского золота и платины»! Сегодня в капиталистической России такая вольница и присниться не может… Видимо, в те годы власть была озабочена задачей поступления драгоценных металлов в казну больше, чем проблемой несанкционированного обогащения отдельных граждан страны.

А уже 4 апреля в 1922 году вышел совсем уж либеральный декрет Совета Народных Комиссаров, по которому отменялась обязательная сдача государству имеющихся у населения золота, серебра, платины в изделиях, слитках и монете, а равно драгоценных камней. Декретом допускалось «свободное распоряжение указанными металлами в изделиях и слитках и драгоценными камнями» а также допускался «вывоз благородных металлов в слитках, изделиях и монете… и драгоценных камней».

Наконец, 6 марта 1923 года был издан декрет РСФСР «О мероприятиях по развитию золотой и платиновой промышленности», согласно которому «Участие государства в золото- и платино - промышленности, как путем самостоятельного ведения дела, так и путем создания обществ смешанного типа должно ограничиваться лишь крупными предприятиями по разработке особо выгодных для эксплуатации и надежных золотых месторождений». Причем «к развитию всей прочей золотопромышленности должна быть привлечена в широком масштабе частная инициатива, с тем, чтобы путем выработки специальных льготных условий аренды вовлекалось в разработку возможно большее количество золотых и платиновых месторождений», при этом «частным золотопромышленникам и предприятиям, работающим вне территорий, отведенных государственным объединениям, предоставляется право свободного распоряжения своей продукцией, за исключением части, причитающейся в уплату государству за право аренды». А Народному Комиссариату Финансов предписывалось «производить уплату за сданное ему золото и платину немедленно по первому требованию сдатчиков по курсу дня выплаты денег» (!). Сохранялась «скупка благородных металлов от вольноприносителей вне территории золото - и платино - промышленных объединений».

Впрочем, этот же декрет положил и начало строгого государственного контроля в сфере ДМДК: «Для каждого предприятия устанавливается обязательная регистрация всего добытого и скупленного золота путем записи в шнуровых книгах по форме, установленной Главным Управлением горной промышленности». И еще: «На территориях приисков и рудников, сданных в аренду и отведенных в общем порядке, право скупки золота предоставляется арендаторам таковых, которые обязуются… вести точную регистрацию добытого и скупленного благородного металла и периодически осведомлять в установленные сроки местный горный надзор. В случае обнаружения нарушения сего правила и производства скупки вне пределов арендуемых приисков или рудников, арендатор подвергается ответственности, соответственно ст. ст. 130 и 139 Уголовного Кодекса».

Увы, 1923 год был последним «светлым годом» в отраслевом нормотворчестве. Практически все, что происходило далее в части обновления российской регуляторики сферы ДМДК, носило только запретительно-ограничительный характер. Важной вехой на пути развития этого сурового тренда стало издание 10 апреля 1925 года Постановления ЦИК и СНК СССР «Положение о пробирном надзоре». Так что день сегодняшний для сферы ДМДК с некоторой натяжкой наступил именно в 1925 году.

Что вводилось? «1. Все предназначенные к продаже изделия из благородных металлов, за исключением перечисленных в ст. ст. 2 и 3, как изготовленные на территории Союза ССР, так и ввезенные в пределы Союза ССР из-за границы, должны удовлетворять одной из узаконенных (ст. ст. 12 и 13) проб и должны быть заклеймены в пробирном учреждении». И далее:

«2. От обязательного клеймения в пробирных учреждениях освобождаются и могут не удовлетворять узаконенным пробам: а) старинные вещи, имеющие историческое или археологическое значение и б) мелкие насечки (инкрустации) золотом и серебром на оружии, сбруе и т.п. предметах.

3. Изготовляемые из благородных металлов для научных, технических или лечебных целей приборы, инструменты, лабораторная посуда, оправа для зубов и т.п. изделия также освобождаются от обязательного клеймения в пробирных учреждениях, но должны быть снабжены маркой, именником (частным клеймом) или сертификатом изготовившего их заведения, удостоверяющим соответствие этих изделий специальной пробе.

4. Слитки и полуфабрикаты платины, металлов платиновой группы, золота и серебра, обращающиеся в торговле, должны иметь на себе пробу и отличительный знак выпустившего их предприятия или учреждения».

Не правда ли, будто цитаты из актуального отраслевого законодательства? И, конечно, меры пресечения:

«16. Производство торговли золотом, серебром, платиной и металлами платиновой группы с нарушением правил настоящего Положения преследуется в уголовном порядке согласно законодательства союзных республик.

17. О всех обнаруженных нарушениях пробирных правил должностными лицами пробирного надзора составляется протокол, а самые изделия, не отвечающие требованиям настоящего Положения (предназначенные к продаже не заклейменными, имеющие на себе фальшивое клеймо, предметы, отдельные части которых не соответствуют указанной клеймом пробе и т.п.), задерживаются и препровождаются при надлежащей описи в пробирные учреждения для испытания.

18. Если, в связи с подтвержденными испытанием нарушениями пробирных правил, против нарушителей должно быть возбуждено уголовное преследование, задержанные предметы вместе со всеми относящимися к ним документами и протоколами пересылаются пробирными учреждениями в надлежащие органы судебной или следственной власти по принадлежности.

При отсутствии в деле о нарушении пробирных правил признаков уголовного преступления, задержанные предметы, не отвечающие требованиям настоящего Положения, либо приводятся в соответствие с ними, либо, если это невозможно, подвергаются сломке, после чего возвращаются владельцам.»

Пробирный надзор и правда необходим и реально стоит на страже интересов государства и простых потребителей. Вопрос в другом: что важнее — не дать кому-то украсть, но при этом держать всех участников рынка в напряжении, под страхом тюрьмы или разорения, или вести регуляторную политику так, чтобы во главе отраслевой регуляторики было развитие отрасли, а каждый, кто нарушает действующее законодательство, отвечал бы перед законом по тем же самым статьям КоАП и УК РФ, что и производитель или торговец, скажем, автомобилями или обувью?

Но продолжим экскурс в историю.

6 июля 1927 года вышло Постановление ЦИК и СНК СССР «Об изменении положения о пробирном надзоре», попытавшееся немного сгладить чрезмерную суровость наказания за нарушения правил пробирного надзора. Ввели административный штраф до 100 рублей вместо уголовного преследования…

Время шло, отраслевое законодательство «совершенствовалось», как сейчас говорят. Т.е. «гайки продолжали закручиваться». Иногда «кнут немного сдабривали пряником». Так, Постановление ЦИК и СНК СССР «О золотой и платиновой промышленности и о хранении и обращении золота и платины» от 8 мая 1929 года рассматривало льготы налоговые, по социальному страхованию, по плате за разработку недр, попенной плате и кредитованию для золотой и платиновой промышленности. Но одновременно это постановление отменяло либеральный декрет 6 марта 1923 года, узаконивающий вольноприносительство золота, заменяя их на институт старателей и старательских артелей (отдельная глава регулировала их деятельность). Впрочем, не без льгот. Согласно документу «Доходы старателей, предусмотренные ст. 45, освобождаются от обложения всеми общегосударственными и местными налогами, пошлинами и сборами».

Кроме того, данное постановление отдельной главой «усовершенствовало» правила «хранения и оборота» ДМДК, правда, только для золота и платины. Почему-то эта глава начиналась с запрета на вывоз сырьевого золота: «Вывоз и пересылка за границу золота в сыром виде (шлихового и рудного) воспрещается». А далее шло нам привычное: «Предприятия, организации и лица, занимающиеся добычей и скупкой золота, обязаны вести всему добытому и скупленному золоту учет, порядок, и формы которого устанавливаются Народным Комиссариатом Финансов Союза ССР по соглашению с Высшим Советом Народного Хозяйства Союза ССР». Ну, органы называются по-другому…

Окончательно с вольноприносительством золота и платины государство покончило Постановлением ЦИК и СНК СССР от 15 февраля 1931 года, утратив силу декрета 1921 года.

Далее в течение длительного периода отраслевое законодательство не претерпевало особых изменений, но незадолго до ВОВ, 31 декабря 1940 года, вышло Постановление СНК СССР №2712 «О пробирном надзоре», продолжавшее его «совершенствование». Появился тщательно прописанный функционал инспекций пробирного надзора. Появилось описание оснований для штрафов и взысканий за нарушения пробирных правил. Наверное, слово «совершенствование» можно было бы писать и без кавычек - ведь это был СССР — государство с социалистической, государственной экономикой. И субъекты рынка были государственные… А за ними надзор государства — дело святое.

Но война прошла, социалистическая экономика восстанавливалась, пробирный надзор в очередной раз решили усовершенствовать. 22 декабря 1950 года вышло Постановление СМ СССР №5016 «Об утверждении Положения об Управлении драгоценных металлов и о пробирном надзоре Министерства финансов СССР». Появился новый орган — Управление драгоценных металлов Минфина СССР, ведающий учетом госзапасов золота, серебра и платиноидов, радия, драгоценных камней и других ценностей, планирующий их отпуск и осуществляющий контроль за извлечением, переработкой, расходованием, скупкой, учетом и хранением этого добра на предприятиях, в учреждениях и организациях.

Любопытно, что этим постановлением государство впервые взялось за «особое» регулирование оборота драгоценных камней, их учет и хранение, хотя месторождение алмазов было открыто в Якутии только в 1954 году. Драгоценным камням «не повезло» попасть под зарегулирование из-за того, что востребованным промышленностью оказался «космический» металл бериллий, который на тот момент проще всего было извлекать из минерала берилла, драгоценной разновидностью которого является изумруд и месторождения которого есть у нас на Урале.

Работа над надзорными отраслевыми нормативно-правовыми сферы ДМДК актами в СССР продолжилась и позже. Так, 15 июня 1978 года вышла Инструкция Минфина СССР №53 «О порядке получения, расходования, учета и хранения драгоценных металлов драгоценных камней на предприятиях, в учреждениях и организациях». Кажется, именно она заложила основы ныне действующего порядка инвентаризации ДМДК.

После распада СССР 26 декабря 1991 года и становления России на путь рыночной экономики у сферы ДМДК был шанс стать зоной, свободной от государственного зарегулирования. Но не получилось. Звезды не так разложились. Уже 4 августа 1992 года вышла Инструкция Министерства финансов РФ №67 «О порядке получения, расходования, учета и хранения драгоценных металлов и драгоценных камней на предприятиях, в учреждениях и организациях». А Федеральный закон 41-ФЗ «О драгоценных металлах и драгоценных камнях» от 26 марта 1998 года, хотя и рассматривался изначально как вектор на полную либерализацию сферы ДМДК, тем не менее, привел к тому, что мы имеем сегодня.

Понятно, что для ювелиров избыточная зарегулированность их деятельности — это дополнительные издержки, которые в итоге приводят к снижению конкурентоспособности продукции как перед зарубежными коллегами, так и перед иными группами потребительских товаров.  

Для добычной промышленности зарегулированость сферы ДМДК заключается в тех же избыточных затратах на обслуживание контроля, а также недополученных прибылях - невозможности предлагать рынку добываемую продукцию в том виде, в котором она стоила бы максимально дорого (пример с цветными драгоценными камнями, которые необходимо с потерей стоимости выковыривать из штуфов, классифицировать как сырье и оценивать).

Но даже наука и подготовка отраслевых специалистов страдают от зарегулированности сферы ДМДК. Например, в стенах учебных учреждений, готовящих отраслевых специалистов, не ведут исследования с участием ДМДК — слишком велики риски учета и контроля пробирного надзора, чтобы на это решаться… Какие уж тут научные прорывы!

Вот так и живем — на дворе капитализм, а в законодательстве — ну, как по Ленину. Так неужто «гильотина» здесь на что-то существенное может оказаться способной?

Владимир Збойков
Исполнительный директор Отраслевого отделения по драгоценным металлам и драгоценным камням ФМОС «Деловой России»