Янтарный ад

90% мировых запасов янтаря расположены и добываются в России, в Калининградской области, но янтарным краем считаются соседние Польша и Литва, а столицей янтаря — польский Гданьск

Бренд, который должен быть российским, отдан на откуп соседям, а сами месторождения — по факту — нелегальным копателям.

В этом году ситуация с балтийским янтарем достигла критической точки: впервые за все время существования черного рынка цены на ворованное сырье в три раза превысили официальные. При этом российским производителям янтаря не хватает, единственное предприятие-монополист практически полностью продает его за границу. В конце августа калининградские власти дошли до президента — Медведев поручил навести наконец с янтарем порядок.

Черные копатели

Лишь 7% янтаря пригодны для ювелирной обработки, 93% — никому не нужные залежи отвалов.

Мировой рынок янтаря оценивается в €1,2 млрд. Польша зарабатывает на российском янтаре €500 млн в год, Литва — €250 млн. Россия выручает в 100 раз меньше Польши и в 50 раз меньше Литвы, всего 200 млн рублей. Объем налоговых поступлений в бюджеты всех уровней составляет 0,45%.

Краснофлотское, Муромское, Надеждино, Коврово — эти поселки давно попали в калининградскую «черную карту» незаконных янтарных раскопок. На месте добычи вместо полей остаются изуродованная земля и непроходимые болота. По оперативным данным, нелегальная добыча янтаря-сырца на месторождениях с незначительной глубиной залегания составляет порядка 150 т в год.

Все камни проходят обработку.

Земли поселка Сосновка, где расположена воинская часть ФАПСИ, тоже в раскопках. Ближайшие из них — в 500 м от части — в народе называют «Гудком».

— «Гудок» крышует кто-то из прокуроров, — утверждает Андрей. Он согласился показать изнанку янтарного рая, потому что ему самому срочно нужна большая партия янтаря-«пейзажки», Андрей его использует для эксклюзивной мебели со вставками из янтаря. На янтарном комбинате, единственном российском предприятии, где янтарь добывается с 40-х годов прошлого века на законных основаниях, его нет, и когда он будет — никто не знает.

Карьер выглядит брошенным, хотя еще пару дней назад, утверждает Андрей, здесь кипела работа: стояли экскаваторы и электрогенератор, мелькали лопаты и новенькие мотопомпы. Как доказательство того, что здесь еще совсем недавно была жизнь, в «убитой» на первый взгляд рабочей бытовке еще дымится тарелка с макаронами. «Нас на подъезде в бинокли засекли, и срочно все свалили», — комментирует Андрей. Рядом, в лесу, раздаются громкие мужские голоса — получается, туда все и попрятались.

Всюду рукотворные холмы и глубокие ямы, залитые водой, в них опущены железные лестницы, по которым черные копатели спускаются на глубину. Вдоль всего карьера змеится пластиковая труба — через нее в карьер качают воду. Неожиданно из глубины одной из ям выныривают два парня с лопатами и бегут в сторону леса.

— «Пейзажка» есть? — догоняет одного Андрей. — Мне много нужно. Ты на кого работаешь?

— На себя работаю, — бурчит копальщик. — Позвоню вечером.

На вид ему лет 30. Старая роба затерта до дыр, взгляд такой же затертый. Он не спрашивает ни номер телефона, ни имя. Через три часа он действительно перезвонил и предложил встретиться: нужный товар у него есть, если мало — достанет еще.

Мы едем дальше — к аэропорту Храброво, там еще один незаконный карьер — «ментовской», как называют его в народе. Здесь другая картина: два экскаватора, десятки рабочих с лопатами и три BMW.

— Эй, вы кто такие, почему снимаете? — увидев фотоаппарат, кричит нам «смотрящий» из «бэхи».

К самому карьеру даже на джипе не подъехать — дорогу специально раскатали экскаваторами-«болотниками».

Мы звоним Петру, чтобы он показал нам другой подъезд к этому карьеру. Петр — крупный посредник между копателями и янтарщиками-производственниками. В ответ на нашу просьбу несется отборный мат. «Я сам туда сейчас не суюсь, карьер окружен автоматчиками, сначала пальнут, а потом только посмотрят, кто такой», — объясняет он. У своих «подопечных» он забирает товар ночью.

За неделю незаконных раскопок промышленным способом можно заработать €1 млн, объясняет потом Петр.

— У нас несколько лет назад арестовали две баржи, там контрабандного янтаря на €15 млн было, — рассказывает он. — На следующее утро в петле нашли двух мужиков, которые эти баржи сдали операм, — якобы они сами повесились.

Последнее крупное задержание было в мае. Сотрудники УФСБ разом накрыли пять экскаваторов, бульдозер, 48 мотопомп, генераторы и сварочные аппараты, заодно прихватив три группы копателей, всего 28 человек, и 20 т контрабандного янтаря.

— Мартышкин труд! — тяжело вздыхает оперативник. — Конфисковать орудия незаконной добычи мы не можем, уголовной ответственности за черное копательство нет, лишь административка, копеечные штрафы.

Экономический парадокс

Штрафы за незаконную добычу янтаря существовали в Пруссии с 1924 года, когда правительство выкупило янтарный комбинат у частной фирмы «Штантиен и Беккер». Если попался в первый раз, можно было сесть на год, второй — на два года. Орудия добычи изымались.

В начале 1940-х на янтарном комбинате работали 2,6 тыс. человек, добывали 500 т сырца (сейчас около 350 человек, добывают 300–350 т). Янтарные бусы и украшения были признаком благополучия немецкой семьи, продвижением имиджа янтаря занимался лично Гитлер. Во время войны янтарь добывали тысячи военнопленных, доходы от его продажи в Японию были самыми большими валютными поступлениями.

Нынешний янтарный комбинат в поселке Янтарный разрабатывает то же Пальмникенское месторождение. Другое крупное месторождение, открытое еще в советское время, Надеждинское, к разработке запрещено. Именно там и копают «нелегалы».

— В советское время у нас такой анекдот был на тему, откуда берутся черные копатели, — говорит 62-летний Александр Семенович из Сосновки, всю жизнь проработавший на янтарном комбинате. — Мы же всю жизнь под охраной были, не зайдешь, не выйдешь, чтобы не досмотрели. Но в один прекрасный момент, словно по свистку, охрана разом куда-то исчезала. Тут-то все и начиналось.

Но мало янтарь добыть, чтобы заработать, его надо вывезти за рубеж. Сделать это можно, лишь имея на руках доказательства «российского происхождения продукции». Делается это так, объясняет участник рынка. На комбинате покупается янтарь любой самой плохой фракции, потому что главное тут — документы, а нужная фракция берется у нелегалов. Сам минерал обрабатывается по минимуму, фактически это тот же сырец.

— Я никогда не знаю, когда будет сырье на складе комбината и будет ли оно вообще и нужной мне фракции, — говорит калининградский ювелир Владимир, на которого трудится около сотни человек. — Экономический парадокс: ворованное всегда стоит дешевле, но в этом сезоне янтарь от 10 г стоил у копателей в три раза дороже, чем официально на комбинате. При этом сам комбинат продукцию не отгружал.

Впрочем, это не единственный экономический парадокс. Янтарный комбинат — ГУП — относится к Минфину. При этом сам «янтарный край» лишь со стороны наблюдает, как все, что добывается, регулируется Москвой и отправляется за границу, а янтарный бренд успешно эксплуатируют соседние Польша и Литва, но только не Калининград.

Цифры добытого и отгруженного за рубеж, как ни крути, уже не один год не сходятся. В 2009-м на янтарном комбинате добыто 341 т, вывезено 700 т. За четыре месяца 2010-го, по данным таможни, вывезено 269 т, притом что сама добыча начата лишь в апреле.

— Если мы не хотим быть папуасами и экспортировать только сырье, нужны заградительные пошлины на вывоз янтаря, причем 100%, — считает губернатор Калининградской области Николай Цуканов. — И наоборот, серьезные льготы тем, кто производит реальную продукцию, в изготовлении которой заняты жители края.

По словам Цуканова, за черное копательство нужно ввести уголовную ответственность. Впрочем, это предложение не поддерживает МВД, поскольку оно идет вразрез с общей либерализацией уголовного законодательства.

— Без конфискации орудий добычи — тех же новеньких экскаваторов, генераторов и т.п. — все останется так же, как есть, — говорит Цуканов в интервью «Известиям».

«Решение этих проблем давно назрело. Зачем нам держать предприятие в госсобственности, притом что соседи получают от нашего янтаря доходы, в сотни раз превосходящие наши?» — так два месяца назад отреагировал на пакет предложений калининградских властей президент Медведев, потребовав от профильных ведомств доложить реальные предложения.

Калининградские власти тоже за приватизацию, но считают, что правильно было бы сначала предать комбинат в управление правительства области.

— Любой частный инвестор может пойти по старому пути — вывоза сырья, — поясняет Цуканов. — И калининградцы опять ничего не получат. Правительство же собрало бы в пул землю, на которой находятся разведанные месторождения, привело предприятие в порядок и дальше продало бы, например, 25% предприятия. Тем самым оценив, сколько оно стоит на свободном рынке. И дальше организовывало бы город мастеров, янтарный кластер.

Позицию руководства самого янтарного комбината выяснить не удалось: на предприятие «Известия» не пустили, отвечать на вопросы отказались.

Янтарщик Владимир считает, что развивать янтарную отрасль уже поздно: речь идет о том, чтобы сохранить хотя бы то, что есть. Количество предприятий, работающих с янтарем, за последние семь лет в области сократилось с 359 до 50. В Польше, к примеру, янтарем занимается более 4 тыс. фирм, работает янтарная биржа, в индустрии заняты десятки тысяч человек.

Владимир с янтарем решил вообще завязать, переключившись на американскую бирюзу — себестоимость с учетом перевозки и пошлин даже меньше, чем у янтаря, который валяется под ногами, а покупают изделия с бирюзой не хуже, говорит он.

— 70% сувенирки на мировом рынке под видом янтаря выпускает Китай, 20% — Польша и 8% — Литва, — замечает Сергей Петров из Института янтаря и региональных ресурсов. — Защитить российский янтарь некому: единого отраслевого руководства нет, разумной политики в отношении природных ресурсов тоже нет, идет просто грабеж.

По словам Петрова, из янтаря можно делать 50 видов продукции — от полимеров и стройматериалов до лекарств, технологии есть, но не применяются, украшения по сравнению с ними — просто ерунда.

— Но вместо того чтобы осваивать их самим и выходить с продукцией на мировой рынок, 1,5 тыс. т отходов янтарного производства, накопленные комбинатом с 1945 года, взяли и продали китайцам, — говорит он.

Янтарь или подделки?

Казимир Мизгирис называет себя литовским королем янтаря — так, говорит, его окрестили французские журналисты, когда снимали фильм про янтарь. Как и у всякого короля, у него есть свой замок — частный музей янтаря в Ниде, на Куршской косе, и еще один — в Вильнюсе.

— Янтарь в литовском сердце и литовской крови, если не любить янтарь, что нам еще любить?! — при этих словах глаза г-на Мизгириса светятся ярче самого солнечного минерала. — Вот возьмем, к примеру, зеленый янтарь — он в траве долго лежал, как я говорю: долгую любовь делал, а вот белый — во все времена считался королевским, потому что редкий очень.

Про янтарь он может рассказывать часами. Туристы слушают, открыв рот. В этой мастерской самому можно обработать минерал, а этим сачком в шторм наловить янтарь, деревья во дворе — наглядное пособие, как он на протяжении 50 млн лет формировался из смолы.

На центральном месте — аквариум, в котором плавают и лежат на дне кусочки янтаря. Еще один наглядный экспонат, он очень действует на туристов. «В России очень много подделок под янтарь, настоящий — он на поверхности», — объясняет литовский король.

В этом музее все можно не только потрогать, но и купить — янтарь в серебре прекрасен, рука сама собой тянется за кредиткой. Прижимистые немцы расстаются с деньгами легко. «У нас настоящий, берите, янтарь будет только дорожать», — по ходу комментирует король.

Г-н Мизгирис говорит, что находит янтарь на берегу («его в Литве много!») или покупает в Польше. Впрочем, замечает он, самые большие и ценные камни «берет в Кенигсберге». Каким образом, если вывоз крупных камней (больше 1 кг) запрещен, — большой вопрос. Тот же янтарь в Польше на янтарной бирже практически весь наш, российский. Но туристы в Литве уверены — янтарный край здесь.

Впрочем, туристы в Польше не сомневаются, что янтарь — бренд польский, к чемпионату Европы по футболу-2012 архитекторы в Гданьске спроектировали новый спортивный комплекс «Янтарная арена» в виде глыбы с элементами янтаря.

К литовскому королю едут даже из США — в этом году было уже 50 тургрупп — с конкретной целью: самому обработать янтарь и увезти домой. «Туристы-старатели» — новый литовский хит. «Если бы у нас, как в России, можно было его еще и добывать, здесь были бы тысячи желающих», — замечает г-н Мизгирис.

То же Надеждинское месторождение, если бы на нем разрешили легальную добычу, создав конкуренцию предприятию-монополисту, или открыли его для туристов-старателей, могло бы стать нашим клондайком. Но до сих пор янтарный край — рай для тех, кто вне закона. Или — выше его.