Игорь Кевченков: «Вещи, которые нас переживут»

О положении дел в российской ювелирной отрасли рассказал в интервью Rough&Polished генеральный директор «Русской ювелирной компании №1» Игорь Кевченков, являющийся – в силу своего многолетнего опыта - одним из компетентных экспертов в ювелирной сфере.

«Русская ювелирная компания № 1», включающий одноименную Московскую ювелирную фабрику и розничные сети в Новосибирске и Москве, производит эксклюзивные ювелирные изделия и реализует их на российском рынке. Специализируется на изготовлении изделий из золота высокой пробы с бриллиантами и драгоценными камнями первой группы.

Вы не так давно участвовали в санкт-петербургском JUNWEX. Как карантин отражается на количестве участников ювелирных выставок и посещаемости покупателей?

Карантин отражается очень жестко. Практически с марта прошлого года до конца 2020 года выставки у нас в стране были закрыты. Первая выставка прошла в Санкт-Петербурге, Junwex, на ней народу было немного - в лучшем случае, половина того, что было прежде. А самая большая проблема - то, что на выставку не приехали покупатели. Во время пандемии магазины не работали, покупок люди не совершали; товар на продажу в магазинах в принципе остался, и новогодних всплесков обычных тоже не произошло. Поэтому тем, кто торгует, приехать и купить товар не было великой необходимости. Что касается участников, то они проплатили участие в выставке еще в мае 2020 года, так что других вариантов у них не было. Сентябрьской выставки не было по факту, поэтому произошел такой перенос. Но я посмотрел, что там происходит. Весь рынок затормозился практически на год. В связи с этим у потребителей не возникло необходимости прийти купить изделия, а у продавцов не было возможности привезти изделия и выставить их на прилавок. Многие перешли уже изначально на серебряную тему. А в связи с этим товар больше делают под заказ: вы можете увидеть образцы и их заказать. У производителей нет уже складов таких, как раньше: ты можешь сделать заказ и через два месяца получить под него свое изделие. Все это замедляет движение рынка: не производитель, генерируя изделия, выкладывает их на прилавок и стимулирует продавца оптового или розничного приобрести их и донести до конечного покупателя, - происходит обратная ситуация: производитель ждет, когда розничный продавец придет к нему и закажет нужное ему изделие. А розничный продавец очень избирательно к этому относится: заказывает только те вещи, которые точно продадутся. Еще по поводу закупки: раньше достаточно товара было выставлено на розничных прилавках на комиссию производителями - сейчас его количество сильно сократилось, потому что производитель не имеет возможности выпускать много изделий, раздавать их и ждать, когда за них придут деньги.

Как же удается выживать?

В принципе, можно увидеть, кто сегодня остался на плаву – примерно 30% производителей просто закрылось. А те, кто остались, стали меньше производить. Выживут либо очень большие фирмы, закредитованные на большие суммы - и у них нет вариантов: они бегут вперед и должны выпускать и продвигать товар, - либо самые маленькие, живущие без кредитов и долгов, самодостаточные. У нас среднего производителя, среднего класса практически не осталось и, к сожалению, это повлекло за собой бедность культуры ювелирного искусства российского рынка. Было много предприятий, делавших интересные изделия и выступавших на рынке. Сейчас этого стало гораздо меньше.

Но ведь если покупатель стал более избирательным в выборе изделий, не означает ли это, что и качество ювелирных изделий должно стимулироваться?

Произошло жесткое разделение. Есть изделия, которые укладываются в пять тысяч рублей и человек покупает быстрый подарок, который может себе позволить, - и там качество не имеет особого значения. Ну, а дорогие изделия – наоборот: люди более придирчиво рассматривают изделия. Низкое качество, изъяны не допускаются. Поэтому часть изделий, которые остались из «той жизни», из прошлых закупок предприятия, просто отправляются на фабрику на переплавку.

Вопрос по поводу бриллиантовых изделий: что ожидает этот сегмент рынка?

Российская ювелирная и ограночная промышленность свернулись до безобразия, частных предприятий почти не осталось. То есть бриллиантов просто купить на рынке практически невозможно. Пандемия зацепила всех – и Бельгию, и Израиль, и Гонконг, и Бангкок, и Индию в первую очередь. И, соответственно, закупка оттуда той же мелочи тоже сильно сократилась. На год все притормозилось по факту, и если рассматривать этот лаг - от алмазодобытчика до производителя бриллиантов - то он тоже находится не в самом хорошем и быстром течении времени и движении. Значит, меньше используется бриллиантов в производстве, какие-то заменители ищут, очень много появилось сейчас искусственно выращенных бриллиантов – так называемых лабораторных. Муассаниты на рынок вышли, тоже замещают. Тем более, что очень сильно активизировалась торговля в Интернете. Там без зазрения совести пишут, что это прекрасные бриллианты, в скобках – муассаниты. Вот люди неграмотные и ведутся, покупают то, что дешево. Так что эта ситуация очень непростая.

Хотя, на самом деле, один положительный момент есть для ювелиров: движение нашего народонаселения сильно приостановлено, народ за границу почти не выезжает и зарубежными брендами не может закупаться, как раньше: полечу в Италию, куплю на Монтенаполеоне или в Париже на Вандомской площади все, что хочу! Любой бренд - Tiffany, Bvlgary, Cartier – все было доступно. Сейчас, в связи с пандемией народ не перемещается, а потребности чисто человеческие никуда не ушли: свадьбы, юбилеи, какие-то мероприятия, просто подарки. Где они могут удовлетворить эти потребности? Только в наших российских магазинах. Поэтому какие-то лежавшие и невостребованные вещи нашли своих покупателей.

Ваше отношение к синтетике: не допускаете для себя возможность перейти на искусственно выращенные камни?

Ну, это совсем разные рынки. Есть фианиты и есть бриллианты. Когда фианиты появились, все кричали, что они убьют бриллианты! Но ведь не убили же. Все уместно в свое время и на своем месте. Женщина выходит в свет в вечернем платье, идет в Большой театр, в ложу дорогую – я не думаю, что она идет в искусственных камнях. Маленькая ремарка: один карат муассанита стоит 100 долларов, один карат бриллианта лабораторного стоит 1500-2000 долларов - и один карат натурального бриллианта стоит 5-7 тысяч долларов, средних характеристик. И если натуральный камень можно будет продать в любом случае, то что будет с лабораторными камнями, когда построят 5-10 тысяч прессов для их изготовления? И у нас сейчас идет движение – в Троицке, в Новосибирске и под Питером, и в новом кластере под Псковом ставят прессы по выращиванию искусственных алмазов. Что-то будет уходить в ювелирную тему, но в основном это будет техника: подложки, порошки, необходимые для технических нужд. А если рассматривать 100, 2000 и 7000 долларов, то 100 долларов человеку не жалко, даже если он их потеряет. А вот камень за 2000 - недешев. Если бы он 500 долларов стоил, могла бы быть жесткая конкуренция, а в связи с ценовой политикой, эти камни пока не могут найти себе места на рынке.

Ваша компания по-прежнему специализируется на дорогих украшениях, с бриллиантами и уникальными крупными камнями?

Мы остаемся ювелирным ателье и стараемся использовать только натуральные камни (девиз «натуральные и уникальные» остается) - на этом и держимся. Среднего клиента не стало, а в дешевую нишу мы не идем. Производство в Москве – дорогая игрушка, поэтому наш товар - «средний плюс»; работаем со своими клиентами, создаем лояльные для них условия, находим варианты, чтобы цена и качество соответствовали – поэтому, наверное, выживаем. Больше клиентов, конечно, не стало, но позицию мы не меняем, мы в ней живем. Потому что, единожды сдав позиции, ты в них никогда не вернешься.

Что вы планируете в будущем, какие задачи ставите?

Основная задача – просто держаться. Сегодня выживать удается тем, у кого нет никаких кредитов. У кого бизнес построен на собственных площадях. В своем отдельном магазине - при соблюдении условий, санитайзеров и гигиенических требований санэпидемстанций – ты можешь продолжать торговать и использовать его как точку выдачи для Интернет-продаж.

О планах рассказывать не стану: как говорится, хочешь рассмешить Бога – расскажи о своих планах. Время рассудит, кто останется на рынке. Когда видишь, сколько фирм сошло с дистанции, и очень хороших фирм, то понимаешь, что где-то они сделали неправильные шаги, неверные движения. Вот по дороге и учимся.

В ювелирной сфере было много кризисов, но этот кризис – нечто отдельное?

Это даже кризисом назвать нельзя - здесь просто выключили из розетки на долгое время. Кризис – это когда у тебя либо деньги подешевели вполовину, либо их отняли у тебя путем каких-то махинаций. А тут нет возможности ни производить, ни продавать, ни покупать – ты просто выключен из социальной ситуации, ты изолирован, будто на нас надели колпак. Но вот сейчас его сняли, и те, кто смог найти в себе силы крутиться дальше, те и будут крутиться. А остальные сойдут с дистанции.

Красивые вещи, которые вы создаете - мы видим их на выставках и в соцсетях, – диссонируют с этими печальными комментариями. Что дает силы оставаться верным своему делу, его принципам, создавать действительно уникальные украшения?

Во-первых, люди хотят быть индивидуальными и уникальными. Любой человек, у которого есть сто рублей, или сто тысяч рублей, или сто миллионов, хочет быть уникальным. Он покупает вещь, которая отразит его чаяния и его статус. Поэтому надо находить возможность понять этого человека, творчески переработать его посыл и использовать в своем творчестве.

Что вас больше всего привлекает в ювелирном деле?

Мне оно просто нравится - я этим занимаюсь с удовольствием, этим живу. Мне нравится разрабатывать что-то интересное, продвигать новое. Создавать красоту.

Будем считать, что нас не будет, но после нас останутся вещи, которые нас переживут.