В Государственном историческом музее открылась уникальная выставка «Национальные сокровища России»

В Государственном историческом музее — выставка «Национальные сокровища России». В основе — два хранения: самого музея и Алмазного фонда России. Взору публики представлены драгоценности Российского государства — те, что оно накопило за столетия. Те, что избежали сталинских распродаж, когда бриллианты императорской короны массово уходили за рубеж, чтобы страна обзавелась тракторами и танками. В каждой из этих вещей — отблеск славной и трагической истории Отечества.

Выставки к столетию Великой русской революции, или Октябрьского переворота (кому что ближе), идут чередой . Эрмитаж и Третьяковка, Русский музей и Пушкинский, да и множество их собратьев приняли вызов года: осмысление главного в российском ХХ веке события возложено на хрупкие интеллигентские плечи. На музейщиков, киношников и прочих деятелей культуры, хранителей национального достояния, или, если учесть тренд эпохи, блюстителей духовных скреп.

Серебряный корчик с изумрудом в классическом бриллиантовом обрамлении создан фирмой Фаберже в 1913 году 300-летия Дома Романовых

Хранители не подвели: достали раритеты и шедевры, включили в искомый контекст даже привычные вещи, словом переосмыслили каждый на свой лад, грамотно расставив акценты. В ряд отличников народного просвещения по столь сложному вопросу, как наследие 1917 года, вошел один из главных музеев страны, не зря живущий на ее центральной площади: Исторический. По адресу Красная площадь, 1 вчера открылась экспозиция, дающая своеобразный комментарий к «революцьонным» проектам. Хотя чисто формальный повод у нее иной, он тоже связан с годовщиной Октября.

Ореховая чарка работы Петра I была подарена им Матвею Гагарину, будущему губернатору Сибири. А тот украсил ее золотом, бриллиантами, рубиновой шпинелью

«Национальные сокровища России» — юбилей юбилея. В ноябре 1967 года рядом с ГИМом, на территории Московского Кремля, был открыт Алмазный фонд. Вернее, экспозиция части его собрания. Если бы в те времена были рейтинги, она бы победила в соцсоревновании: пусть не по числу посетителей (пропускная способность тесной площадки со строжайшим режимом безопасности невелика), но уж точно по числу желающих. Буквально жаждущих войти в Оружейную палату, где и сегодня демонстрируется великолепная коллекция старинных драгоценностей, регалий, орденов, а также творений ювелиров ХХ века и самой матушки Природы, производящей в границах Отечества замысловатые самородки драгметаллов и крупные алмазы.

Табакерка мастера Д. Реландера (1825 г.) с бриллиантами и вставленным позже портретом Александра III кисти А. М. Вегнера

Руководители Советского государства не планировали долго тешить публику сокровищами. Выставку задумывали открыть к 50-летию Октября, поразить ею иноземных гостей, которые не могли не дрогнуть при виде такого богатства (а сколько еще в закромах, подумали бы они!), а через год тихонько закрыть. Однако в ставший незадолго до того, при Хрущеве, доступным публике Кремль простой народ шел охотно, выставка оказалась популярной и доходной, так что вожди решили порадовать верных делу коммунизма подданных и продлить экспозицию. И вот прошло полвека, а народная тропа не заросла. Теперь та выставка, рекордсмен выживания, празднует собственные полвека. И, как положено в праздник, блещет во всей красе Алмазный фонд России. Прославленную экспозицию в Кремле разорять не пришлось — поверьте, у Гохрана РФ, в ведении которого она находится, «не счесть алмазов в каменных пещерах», то бишь сейфах. Исторический музей в камерном Кабинете председателя своего совета принял другие, прежде не виданные публикой предметы, способные поразить профанов и увлечь знатоков. В созвучии с темой года здесь слились раритеты и уникумы, принадлежавшие Дому Романовых, сметенному волной революции, но, как выясняется, внесшему свой вклад в ее торжество. За каждым из 150 экспонатов — отдельная история. Зачастую связанная с темой другой, глобальной выставки ГИМа, озаглавленной «Энергия мечты» и впрямую посвященной Октябрьскому юбилею и пути страны за эти сто лет. Яхонты-смарагды помогают разгадать одну из тайн этой недюжинной энергии. Ведь рассказ о героическом строительстве социализма в Стране Советов был бы крайне односторонним, если не вспомнить тех, кто пал жертвой грандиозного исторического поворота. А это как раз владельцы украшений, ныне хранимых Алмазным фондом как историческое достояние. Те, чьи жизни пошли на растопку костра революции вместе со всеми сокровищами.

Не исключено, что затейливое сопоставление этих двух миров, парадного и трагического, входит в планы организаторов выставки. Ведь Исторический музей — обитель самой Ее Величества Истории, а она дама противоречивая, с нелегким характером, тем более в России, прослывшей как страна с непредсказуемым прошлым. Давно ли представители Дома Романовых были обличаемы как угнетатели, кровопийцы и носители всех грехов, а теперь мы почитаем их как святых, не дай бог что-либо не то сказать — тут же встанет на их защиту какой-нибудь особенно идейный депутат Государственной Думы. Так лихо поборники государственничества протянули нить над бездной, которая разверзлась в ХХ столетии, разделив историю многострадальной родины на «до» и «после» семнадцатого года...

Флакон для духов парижской фирмы «Бушерон» (1880-е гг.) из золота, горного хрусталя, бриллиантов, сапфиров, рубинов, изумрудов, жемчуга

Но согласитесь, есть нечто иезуитски коварное в том, чтобы показывать остатки былой, прежде всего императорской роскоши — рядом с искусством победившего пролетариата и плакатами Красной армии, лозунгами за перевоспитание крестьян в духе коллективизма и проектами новых фабрик. Строились они, кстати, на те самые доллары или фунты стерлингов, которые были уплачены за Драгоценности Короны Российской, как эти сокровища именовались в официальных документах погибшей державы. Сокровища сгинули в сталинских распродажах — впрочем, не все: судьба некоторых известна. Так, пасхальные яйца Фаберже рассыпались по обе стороны Атлантики, от собрания королевы Великобритании до музея в Ричмонде, штат Вирджиния. А сколько романовских бриллиантов в разных новых коронах, вам лучше расскажут конспирологи.

То, что попало в фонды Гохрана и теперь столь помпезно демонстрируется в стенах Исторического музея, а также за кремлевской стеной, в Оружейной палате (именно там советская власть разместила выставку Алмазного фонда к юбилею Великого Октября, который тогда гремел повсюду как «центральное событие ХХ века»), — немалая, но лишь часть национального достояния «России, которую мы потеряли». Сайт Гохрана отсчитывает историю Алмазного фонда от петровского указа 1719 года о создании Камер-коллегии, призванной обеспечивать хранение коронационных регалий, без всяких разрывов в якобы поступательном процессе. И не содержит информации о том, как юная Страна Советов пустила с молотка несметные сокровища России, подвергнутой чудовищному эксперименту — ох, простите, процессу революционного обновления.

В целях получения валюты, которой так не хватало на развитие советской экономики, индустриализацию и вооружение, то есть защиту от проклятых империалистов, вражеским кольцом окружавших СССР, в 1920-х годах были устроены печально знаменитые сталинские распродажи. Большевики находили богатых и сговорчивых покупателей среди «друзей СССР» вроде авантюриста Арманда Хаммера или солидного, но беспринципного министра финансов США Эндрю Меллона. Не гнушались и аукционами вроде престижного Кристи. Предложение было роскошное: старинные книги, древние рукописи, картины старых мастеров из Эрмитажа. Кто бывал в Национальной галерее в Вашингтоне или хотя бы читал о ней, знает, откуда там взялись ван Эйк, Рафаэль, Веласкес и Боттичелли. И, разумеется, на продажу были выставлены ювелирные украшения и прочие драгоценности. В количестве, поражающем воображение. Скажем, в 1926 году часть Алмазного фонда, измерявшаяся не числом ювелирных изделий, а весом (почти 9 килограммов, что Гохран оценил примерно в полтора миллиона рублей), была продана английскому антиквару Норману Вейсу за 50 тысяч фунтов стерлингов. А тот, специалист по оптовым закупкам, перепродал коллекцию дому Кристи, который разбил ее на 124 лота и в марте 1927 выставил на торги в Лондоне. Самым ценным лотом стал брачный венец последней русской императрицы, который украшали 1535 алмазов старинной огранки.

Где теперь этот венец, не разобран ли он по камушку?

Проще всего было грабить сошедших со сцены Романовых — лишь вынуть драгоценности из сундуков, прибывших на хранение в Московский Кремль из Бриллиантовой комнаты Зимнего дворца в начале Первой мировой войны. Тогда многое эвакуировали из Петербурга, близкого к театру военных действий, вглубь страны.

Доставшиеся даром, можно сказать, упавшие большевикам в руки, как и вообще власть над Россией, сокровища, обладавшие уникальными эстетическими качествами, равно как исторической значимостью, новые хозяева спускали почти за бесценок. Едва не разрушили сложившийся в Европе рынок раритетов!

Торговля ценностями империи, с размахом организованная советским правительством, продолжалась до конца 1930-х и была остановлена не потому, что кончился товар или руководство страны вдруг прозрело. Все гораздо прозаичнее. Буржуазным посредникам надоело, что коммунисты, предлагающие роскошные вещи по демпинговым ценам, грозят обрушить международный рынок антиквариата. После многочисленных протестов из-за рубежа новые владельцы были вынуждены перекрыть поток, уносивший в Европу и США достояние российской короны.

Не потому ли незадолго до войны в СССР вновь стало дозволено носить кольца, серьги и прочие украшения, прежде объявленные буржуазным пережитком? Конечно, советская ювелирная промышленность не могла достичь уровня мастерства поставщиков двора. Однако и весьма скромные вещицы из золота и серебра, добываемых из недр Отечества, приносили государству доход. А уж когда в Якутии были найдены алмазы, знаменитые кимберлитовые трубки, на изделиях ювелиров социализма даже засверкали бриллианты. Разумеется, очень-очень скромные на фоне былой роскоши, ну так ведь граждане СССР ее и не видывали. Да и в ювелирные магазины большинство посетителей заходили чаще всего только поглазеть...

Карне - бальная записная книжка. В крохотную коробочку с бриллиантами и эмалью вложены «листочки» слоновой кости, на которых драгоценным карандашиком дама записывала очередность партнеров по танцам

А теперь представь, дорогой читатель, особенно, если ты молод и рос в постсоветское время, как повалил народ на ту выставку Алмазного фонда. Очередь на морозе была похлеще, чем на Серова два года назад, с той лишь разницей, что ее сурово сдерживали доблестные милиционеры на охране режимного объекта — Московского Кремля. Хорошо помню, как уже в более щедрое на выставки ельцинское время мне по случаю достался билетик в Алмазный фонд: культпоход был покруче, чем в Большой театр!

Итак, на обширных пространствах ГИМа — там, где мечты о дивном новом мире и бесконечные лозунги оттенены царским золотом, — внезапно осознаешь: вот тут и зарыта национальная идея, которую вроде бы так безуспешно искали два десятка лет. С «лихих» девяностых!

Идея примирения советской жизни и величия Российской империи теперь стремится вытеснить брошенный четверть века назад в массы лозунг «обогащайтесь!». Конечно, никто прямым текстом такого не скажет, но тенденция очевидна. И вот вам назидание. Восхищайтесь драгоценностями династии, последний глава которой был убит по приказу вождя, чье имя горит на мавзолее в двух сотнях метров от Исторического музея. Гордитесь остатками богатств затонувшей Атлантиды, распроданных по воле того, чей бюст до сих пор у кремлевской стены. И рядом с могилой вождя-бровеносца, по инерции имперски показывавшего кулак тогдашним «партнерам» по холодной войне...

Так что теперь? Мир, дружба, бриллианты?