Необузданный стиль российского капитализма породил в олигархическом классе широко известную склонность к показному шику, пишет газета International Herald Tribune в статье, посвященной современному ювелирному искусству в России. Однако эта безвкусная показная роскошь заслоняет более существенную правду о русских и драгоценностях: в конце прошлого столетия они сделали заявку на то, чтобы создать одну из величайших ювелирных культур на планете.Даже случайные люди могут припомнить работы Петра Карла Фаберже. Его пасхальные яйца, инкрустированные драгоценными камнями, являются воплощением имперского блеска и очарования. Он происходил из семьи обосновавшихся в Санкт-Петербурге в середине XIX столетия французских гугенотов и унаследовал семейный бизнес от своего отца, Густава. Наряду с современниками Карлом Эдвардом Болином и Павлом Овчинниковым он является создателем великолепной российской ювелирной традиции драгоценностей, известной своей пышностью и несравненным мастерством.Разумеется, Октябрьская революция 1917 года положила конец всей этой буржуазной расточительности. Пришедший ей на смену коммунизм представлял однообразную эру так называемой «бескаменки» - ювелирных изделий из облегченного металла с дешевыми синтетическими камнями. К тому времени, когда в 1991 году Советский Союз рухнул, русские были готовы к тому, чтобы отказаться от этой аскетичности.«Существует такое представление, что на долю русских выпало много страданий», - говорит доктор Г. Клотер Рапай, медицинский антрополог и психиатр, глава Archetype Discoveries Worldwide – нью-йоркской фирмы по изучению рыночной конъюнктуры он в настоящее время изучает то, что сам называет «русским кодом» или неосознанными ассоциациями, которые русские делают при покупке потребительских товаров. «Сегодня, когда у них происходит пробуждение и они осознают это, они жаждут реванша - а роскошь – это лучший реванш».Эта уникальная российская разновидность отмщения положила начало новому поколению ювелиров, горевших нетерпением возродить, если не унаследовать традиции Фаберже. Инвестиционная компания в сфере горнодобычи Pallinghurst Resources, которая купила марку Фаберже у Unilever полтора года назад, готовится откровенно заявить о своих правах в апреле, когда она вновь даст старт этому названию. Но есть и другие претенденты.С 1991 года в России появилось более 3 500 производителей драгоценностей и 20 000 торговых ювелирных компаний, рассказывает главный редактор российского журнала «Ювелирное обозрение» Алексей Щербина. «То, что российские ювелиры так долго находились в изоляции, стало их конкурентным преимуществом, поскольку им удалось создать действительно уникальные образцы», - говорит Щербина, указывая на такие технологии, как покрытие эмалью, филигрань и способы крепления камней как на сильные стороны российской ювелирной школы.Возможно, ему стоило также сказать об алмазах, которые лежат в вечной мерзлоте российской Арктики. Уроженец Узбекистана Лев Леваев заработал состояние на их разработке и сделал на них ставку, создавая сеть салонов, носящих его имя - в Нью-Йорке, Лондоне, Дубае и с этой осени в Москве, - салонов, которые соперничают с Graff и De Beers в бизнесе, где счет идет на миллиарды. Однако в спину ему дышит целая группа восходящих звезд ювелирного дизайна, в драгоценностях которых находит отражение легендарная русская душа.Среди этих восходящих звезд безусловным лидером является «Ювелирный театр», основанный 10 лет назад Ириной Дорофеевой и Максимом Вознесенским. В их московском магазине на Кутузовском проспекте задрапированные черной тканью витрины являются элементами сложной сценической постановки, в которой участвуют прожекторы и звучит музыка. Ведущая роль принадлежит авангардистской коллекции драгоценностей с бриллиантами и жемчугом сверхъестественной красоты, которая напоминает необыкновенный мир, возникающий в воображении при прочтении знаменитого романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита».«Мы делаем все, что возможно, чтобы восстановить традиции российского ювелирного искусства и возвратить его к уровню, который оно имело до революции, - говорит Вознесенский. – Сегодня «Ювелирный театр» - это не столько коммерческое предприятие, сколько культурная и общеобразовательная организация».Действительно, целый урок истории искусств можно провести на основе только одной из множества коллекций компании. Вице-президент по российским произведениям искусства и иконам в Sotheby's в Нью-Йорке Карен Кеттеринг сказала о подвеске с жемчугом с сайта «Ювелирного театра», изготовленной в форме pomm&eacutee, или безанта – креста с округленными окончаниями, – что это «прямая аналогия с византийским искусством и это прекрасное ощущение, потому что русские - единственные наследники византийской культуры и они сохранили ее традиции после того, как турки-османы захватили Константинополь».Другая компания, «Лобортас и Карпова», основанная 17 лет назад в Киеве, явно пропускает те же самые традиции через призму украинской культуры. Коллекция изготовленных вручную уникальных драгоценностей включает широкий набор изделий с эмалью, изготовленных при высокотемпературном обжиге по технологии, принесенной в Киевскую Русь из Византии. Одна из брошей с эмалью, например, изображает сказочного льва в духе работ украинской художницы Марии Примаченко. «Они называют свой стиль «романтическим авангардом», и я могу описать это как русское ар-нуво - очень плавное, более естественное и органичное, чем французское», - говорит нью-йоркский дистрибьютор Джин Давидов, который работает с дизайнерами-супругами Игорем Лобортасом и Ириной Карповой над расширением их бизнеса за пределами украинского рынка.Как рассказывает Давидов, эта попытка не обошлась без трудностей. В то время как Россию природа одарила драгоценными ресурсами помимо алмазов - включая историческое Малышевское месторождение изумрудов в окрестностях Екатеринбурга, - отсутствие поставщиков таких компонентов, как застежки и крючки, означает, что «ювелирный дом «Лобортас» должен делать все с нуля».В этом отношении ювелирная компания идет по стопам предыдущих поколений ювелиров Украины, самым известным из которых был Иосиф Маршак. Его фирма, когда-то имевшая славу «киевского Cartier», открылась в 1878 году и быстро обрела поклонников среди Романовых. После революции семья Маршака уехала в Париж, где они открыли магазин на Rue de la Paix в центральном Первом округе. Он закрылся в 1989 году и только в 2005 году наследник династии Даниэль Маршак предпринял попытку вновь открыть салон на соседней Rue de Richelieu, дав новую жизнь семейной марке.Пышные украшения Маршака с драгоценными камнями воплощают атмосферу российской ювелирной диаспоры, с ее характерным отношением к русскому стилю. Например, киевские уроженцы братья Майкл и Леон Ландверы из лос-анджелесской M&ampL Jewelry недавно представили коллекцию коктейльных колец Jirayr, в которой отдали дань крестам, куполам и геральдическим орлам российской иконографии. Кольца, созданные армянским экспатриантом Жирайром Гюрджяном, как леденцами, увенчаны крупными кварцами и топазами в оправе из 18-каратного золота. Русская эстетика, говорит Майкл Ландвер, «изящная – и в то же время немного варварская&raquo.Так что, возможно, это не совпадение, что драгоценности, достаточно большие, чтобы вызвать оторопь, являются отличительной чертой работы родившейся в Белоруссии Лены Склют. В 2005 году живущая в Нью-Йорке дизайнер выпустила коллекцию украшений с камнями общим весом в добрых 500 каратов.«Большинство американцев, которые видели эти украшения, говорят, что они непременно должны нравиться русским, потому что они такие большие, - говорит Склют. – Но когда я приехала в мае в Москву, русские сказали, что эти драгоценности выглядели по-американски, потому что им нравится все большое - большие здания, большие автомобили&raquo.«Я думаю, что в украшениях объединяются оба мира, - рассуждает Склют. - Их действительно невозможно разделить&raquo.