Владимир Збойков: Почему то, что можно Джиму и Робу, нельзя Ивану и Владимиру?

Любая законодательная новелла в Российской Федерации принимается, естественно, с целью «совершенствования законодательства», регулирующего то-то и то-то, во благо людей. Однако, если исходить из новых норм, регулирующих в ЕАЭС оборот драгоценных и полудрагоценных камней, самым совершенным законодательством является то, что вводит тотальные запреты на все. Запрещает не только сделки купли-продажи совершать, но даже хранить драгоценные камни, под страхом административного и уголовного наказания.

Даже гражданский оборот оружия и наркотических средств, при всей очевидной опасности этих товаров, в определенных случаях допускается в России и ЕАЭС. А вот продажа гражданам для пополнения минералогических коллекций самородков драгоценных металлов и необработанных драгоценных камней в сыром (естественном) виде, согласно пункту 4 статьи 9 принятого в октябре 2019 года «Соглашения об особенностях осуществления операций с драгоценными металлами и драгоценными камнями в рамках Евразийского экономического союза», не допускается вообще.

Да ладно, драгоценные камни… Теперь в России даже хранение в минералогических коллекциях даже полудрагоценных камней стало делом небезопасным – а вдруг их кто-то когда-то добыл «самовольно», а вы, покупая, об этом может быть и догадывались, но все равно покупали. То есть приобретали «заведомо самовольно добытый полудрагоценный камень». И не важно, что на момент ваших покупок никто и предположить не мог, что когда-нибудь в законодательство России введут понятие «самовольной добычи» и за приобретение «заведомо самовольно добытых» полудрагоценных камней смогут посадить в тюрьму.

Легко верю, что государственные чиновники, разрабатывавшие «Соглашения об особенностях осуществления операций с драгоценными металлами и драгоценными камнями в рамках Евразийского экономического союза» и проект поправок в Статью 191 УК РФ, совершенно искренне не понимали, зачем гражданину России вообще может быть нужен самородок или необработанный камень, кроме как для того, чтобы продать его, извлекая прибыль? Понятия «коллекционирование» и «минералогическая коллекция» далеко не для всех чиновников понятно по смыслу и содержанию… А вот зачем нужна такая норма правоохранителям – понятно: чтобы легче было привлекать к уголовной ответственности как тех, кто что-то добыл, так и тех, кто что-то купил. Силовики тоже в принципе не видят возможности иного использования необработанного драгоценного камня, если речь не идет о его перепродаже или об обработке (огранки) для ювелирных целей. Аналогично, по их мнению, самородкам драгоценных металлов можно найти лишь одно применение – их переплавить и продать на вес как драгоценный металл.

А ведь сохранение кристаллов и штуфов в коллекциях минералов – это природоохранная деятельность, часть культуры человечества, поддерживаемая во всем мире. Для ювелирных украшений можно и искусственные камни использовать, или хотя бы не все натуральные пускать «под нож».

Хорошо сформированный кристалл драгоценного или полудрагоценного камня, особенно – размещенный на вмещающей материнской породе (то есть не очищенный от нее) может стоить от нескольких раз до нескольких сотен раз дороже, чем тот же камень, но – как сырье. Но наша нормативно-правовая база обязывает при добыче обязательно полностью очищать драгоценные камни от породы. А для правильной оценки сырья в них – еще и разрушить, если без разрушения оценить не удается. Хотя у нас на добыче драгоценных камней и так используются такие варварские методы, что все оказывается разрушенным еще до сортировки и оценки.

Вспоминается аналогия со знаменитой историей кражи бронзовой скульптуры Генри Мура «Склонившаяся фигура», стоимостью в $5,1 млн, выплаченных позже модернисту по страховке. Скульптуру весом 2 тонны украли сборщики металлолома, распилили ее, и продали как бронзу всего за $2,5 тысячи.

Сколько Российская Федерация теряет от того, что все самородки драгоценных металлов, за исключением совсем уж уникальных переплавляются, а все драгоценные камни реализуются исключительно как сырье для огранки, подсчитать невозможно. Есть экспертные мнения, например, российского специалиста по облагораживанию изумрудов Виктора Боголюбова, что одни только изумрудные копи Урала могли бы приносить руднику вместо постоянных убытков многие миллионы долларов стабильного дохода. Но для этого требуется полная свобода оборота изумрудов и возможность продавать их, прежде всего, как минералогический коллекционный материал.

Увы, обсуждать приходится не вопрос достижения полной свободы, а вопрос полного запрета продажи драгоценных камней в необработанном виде и самородков драгоценных металлов физическим лицам. Интересно, а как справляются с хищениями на рудниках и приисках правоохранительные органы, например, в США, где любой гражданин может совершенно свободно купить или продать любой необработанный драгоценный камень и самородок драгоценного металла?

На коллаже, сопровождаемом данную статью, автор для наглядности свел фотографии нескольких американских коллекционеров минералов с некоторыми выдающимися образцами драгоценных камней и самородков драгоценных металлов из их коллекций (алмазы, изумруды, рубины, сапфиры, золото и серебро). Думаю, эти милые люди немало удивились бы, если бы узнали, что в России по статье 191 УК РФ лишь за простое хранение таких образцов в личных коллекциях им полагалось бы до 5 лет лишения свободы со штрафом до $8 тыс. Ведь хранили бы они их здесь незаконно, так как законное хранение необработанных драгоценных камней и самородков драгоценных металлов в России для физических лиц просто невозможно. Не предусмотрено законом.

Занятно, что в России можно свободно приобрести или продать, например, произведение искусства стоимостью в миллионы долларов, но невозможно законно приобрести или продать крохотный кристаллик алмаза или иного драгоценного камня стоимостью всего в несколько долларов. Чудеса!

Но и это еще не все - вызывает вопрос легитимность этой запретной нормы «Соглашения…».

Дело в том, что введение ограничения оборотоспособности драгоценных камней в Российской Федерации было осуществлено посредством сначала указа Президента России от 22 февраля 1992 года № 179, а затем постановления Правительства России № 959 от 10 декабря 1992. Однако спустя два года вступил в силу Гражданский кодекс Российской Федерации №51-ФЗ от 30 ноября 1994 г., и его пункт 2 статьи 129 ввел норму, согласно которой ограничение оборотоспособности объектов гражданских прав может быть установлено либо законом, либо в установленном законом порядке.

Однако вступивший в 1998 году в силу «Федеральный закон о драгоценных металлах и драгоценных камнях» № 41-ФЗ не установил никаких ограничений оборотоспособности драгоценных камней и драгоценных металлов. Более того, закон четко прописал, что «Драгоценные металлы и драгоценные камни, приобретенные в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, могут находиться в … собственности юридических и физических лиц. Собственники драгоценных металлов и драгоценных камней осуществляют свое право собственности на драгоценные металлы и драгоценные камни в соответствии с настоящим Федеральным законом, Гражданским кодексом Российской Федерации…».

Пункт 4 статьи 32 вступившего в силу 41-ФЗ предписывал: «Предложить Президенту Российской Федерации и поручить Правительству Российской Федерации, органам государственной власти субъектов Российской Федерации в течение трех месяцев со дня официального опубликования настоящего Федерального закона привести свои правовые акты в соответствие с настоящим Федеральным законом».

В части прекращения действия норм по ограничения оборотоспособности драгоценных камней, введенных указом Президента России № 179 от 10 декабря 199 и постановлением Правительства России № 959 от 10 декабря 1992 предписание закона 41-ФЗ исполнено так и не было. Таким образом, не будучи установленное никаким законом, либо в установленном законом порядке, ограничение оборота драгоценных металлов и драгоценных камней в России не может считаться правомерным. Несмотря ни на какие действующие ныне подзаконные акты.

Но если в законодательстве Российской Федерации нет ограничений оборотоспособности драгоценных металлов и драгоценных камней, то как они могут оказаться прописаны в нормативно-правовом акте Евразийского экономического союза, куда Россия входит? Тем более, что ни у одного из государств Евразийского экономического союза в национальных законодательствах также нет таких ограничений.

Конечно, чиновникам проще все запретить, чем разработать и поддерживать вменяемое отраслевое законодательство, исполняющее не запретительные, а регулирующие функции, приводящие к развитию отрасли в целом и добычи в частности. Но, увы, имеем пока то, что имеем. Что можно в сфере драгоценных металлов и драгоценных камней Джиму и Робу (не на территории России, конечно), то нельзя Ивану и Владимиру.

Впрочем, можно далеко не только Джиму и Робу, а всем людям практически во всех других странах мира, кроме стран Евразийского экономического пространства. За что нас так обделили правами на безобидные самоцветы?

К сожалению, в отличие от бизнес-структур, у отдельных групп интересантов-физлиц нет лоббистов во власти. Физические лица – это самая незащищенная категория участников рынка. Как следствие, любое нарушение гражданских прав наше население привыкло принимать покорно. Нельзя – значит нельзя, нас не спросили...

Но если оборот драгоценных камней в России и в СССР был запрещен всегда, то как умудрились чиновники внести законопроект по «совершенствованию» уголовного законодательства в части оборота полудрагоценных камней, оборот которых никогда не контролировался? Неужели сработал принцип «Лес рубят – щепки летят», по которому ради великой цели «не дать разворовать народные богатства» судьба каких-то коллекционеров минералов – совершенно несущественная проблема?

И если оборотоспособность драгоценных камней в нашей стране хотя и де-факто нелегитимно (как было показано выше), но все же существовала, то ограничения оборотоспособности полудрагоценных камней не было никогда. То есть никакой документ ранее не ограничивал оборотоспособность «самовольно добытых полудрагоценных камней» просто потому, что не было такого юридического термина как «самовольная добыча». А значит, «самовольно добытые» полудрагоценные камни никак не могли быть ограничены в обороте и уж тем более, по ним не могло возникнуть административное и уголовное наказание «задним числом». Ведь введенное наказание карает не только за совершение сделки купли-продажи таких камней, но и за хранение ранее купленного, еще до введения нормативного понятия «самовольной добычи», если удастся доказать, что эти камни были добыты кем-то «самовольно» – это и есть наказание «задним числом»…

Кроме того, вызывает неприятное удивление норма, по которой перечень полудрагоценных камней для цели уголовного наказания устанавливается не законом (как с драгоценными камнями), а постановлением правительства. То есть этот перечень может очень оперативно расширяться, хоть каждый день. И голосовать за его расширение не потребуется.

Увы, вот такая у нас забота о развитии сохранения культурного наследия, одного из направлений культуры – коллекционировании минералов.

Владимир Збойков