Комментируя итоги саммита министров финансов стран G20, управляющий директор МВФ Доминик Стросс-Кан заявил, что рост безработицы будет продолжаться и достигнет пика в 2010 году. Ряд аналитиков в США, Японии и ЕС опубликовали аналогичный прогноз непосредственно перед саммитом. Эти оценки представляются достаточно обоснованными и вносят определенность в краткосрочную перспективу развития мирового алмазно-бриллиантового рынка. Поскольку рост безработицы и падение покупательной способности населения жестко взаимосвязаны, то гарантированное падение мирового спроса на изделия с бриллиантами будет продолжаться около года, следовательно, рост цен на алмазное сырье пока не имеет под собой объективного основания и спекулятивный потенциал алмазов в ближайшее время будет близок к нулю. Но год – небольшой срок, особенно учитывая относительно невысокую скорость оборота средств в алмазном и бриллиантовом бизнесе. Поэтому дилерам, рассматривающим возможность приобретения алмазов по текущим ценам ведущих алмазодобывающих компаний в расчете на рост спекулятивного потенциала, наверняка хотелось бы получить индикатор (хотя бы качественный), позволяющий с высокой вероятностью определить  момент, с которого начнется рост покупательной способности населения - прежде всего в США, что, собственно, и будет означать реальное окончание кризиса для алмазно-бриллиантового рынка.Возможно, в поисках такого индикатора следует прибегнуть к аналогии, следующей из сравнения нынешнего кризиса и Великой депрессии 1929 – 1933 гг., хотя бы потому, что масштабы этих явлений уже очевидно сопоставимы. Алмазно-бриллиантовый рынок периода Великой депрессии значительно отличался от современного и по структуре, и по объемам. De Beers к 1929 г. реально контролировала около 60% мировой добычи алмазов, а США обеспечивали около 80% потребления бриллиантов. В результате биржевого краха и последующей экономической катастрофы безработица в США выросла с 3,1% (1929 г.) до 24,9% (1933 г.). На этом уровне безработицы спрос на бриллианты, а вслед за ним и спрос на алмазы упал практически до нуля. De Beers резко сократила добычу, а в марте 1932 года закрыла все принадлежащие ей рудники - добыча в Южной Африке упала до 14 тыс. каратов (до кризиса мировая добыча превышала 7 млн каратов).Алмазный рынок был спасен благодаря двум обстоятельствам: предельной монополизации и крупным заказам на технические алмазы, появившимся в связи с резкой милитаризацией экономик стран – будущих главных участников Второй мировой войны. В 1933 году возникла Центральная сбытовая организация De Beers, через которую продавалось уже свыше 90% мировой добычи алмазов, а объем (по стоимости) продаж технических алмазов стал приближаться к объему продаж ювелирных алмазов. Монопольный контроль цен на входе «алмазного трубопровода» и гигантский «оборонный заказ», легальный – от союзников, а по «серым» и «черным» схемам – от стран Оси, позволили алмазному рынку успешно пережить тяжелое военное время. Стоит отметить, что производство ювелирных алмазов обнаружило устойчивую тенденцию к росту только после того, как была достигнута главная экономическая цель Второй мировой войны: основные сырьевые рынки получили нового хозяина и доллар США стал мировой резервной валютой. В целом решение этой задачи заняло довольно продолжительное время: с момента биржевого краха 1929 г. до Бреттон-Вудской конференции прошло почти 15 лет, а до «пакта Куинси» – 16. Очевидно, попытка провести параллели между функционированием собственно алмазного рынка в период Великой депрессии и последовавших за ней событий с его нынешним состоянием будет мало конструктивной. Слишком изменились условия. Но если принять становящуюся все более популярной точку зрения, что современный кризис, как в свое время и Великая депрессия – суть инструменты управляемой трансформации рынков в интересах определенных игроков, то можно попытаться определить момент разворота алмазного и бриллиантового рынков и сигнализирующие этот момент индикаторы.Важнейшим процессом, предшествовавшим Великой депрессии, была реализация «плана Дауэса» - накачка Веймарской республики американскими инвестициями и размещение германских облигаций на американских биржах. В результате к 1929 году экономика Германии вышла в целом на второе место в мире, а по экспорту машиностроительных и химических отраслей – на первое, но ее финансовая система de facto полностью контролировалась ФРС. Современным аналогом этого процесса может, на наш взгляд, служить создание экспортно ориентированной экономики КНР. Китайское чудо состоялось за счет западных (прежде всего – американских) инвестиций КНР по многим показателям вышла на второе место в мире и аналогично Веймарской республике попала в замкнутый круг: критическую массу бюджетного дохода приносит продукция, экспортируемая в страны – инвесторы, а сама КНР стала рекордсменом по вложениям в казначейские облигации США. Биржевой крах 1929 года и последовавший за ним в 1930&ndash1933 г.г. жесточайший финансовый кризис ликвидировали «план Дауэса», превратили в мусор акции германских концернов и германские облигации и уничтожили финансовую систему Веймарской республики. В результате к власти в Германии пришли национал-социалисты, политически способные обеспечить единственный возможный вектор развития страны в условиях рухнувшей финансовой системы – жесткую милитаризацию. С 1933 года стартовала всемирная милитаризация&nbsp- подготовка к запланированной войне, главная экономическая цель которой и была впоследствии достигнута в Бреттон-Вудсе. Проводя аналогию, можно предположить, что нынешний этап кризиса имеет своей целью снижение доходности китайского экспорта до критического порога, преодоление которого (или близкая угроза такого преодоления) вынудит КНР к решительным действиям по установлению контроля за сырьевыми и энергетическими источниками, необходимыми для обеспечения выживания страны. Развитие внутреннего спроса в КНР не может быть средством преодоления кризиса, поскольку не обеспечивает валютной выручки, необходимой для закупки энергоносителей и сырья, а лишь увеличивает стоимость рабочей силы, что только усугубляет ситуацию, поскольку работает на уменьшение доходности экспорта. Развитие кризиса предполагает только один вектор политического и экономического движения Китая – в направлении контроля над источниками сырья, энергии и, разумеется, территории, необходимой для «сброса» излишков населения, численность которого быстро приближается к отметке в 1,5 млрд и для существования которого скоро не хватит даже питьевой воды (94% населения КНР проживают на 46% территории страны – остальная практически для жизни не пригодна, среднемировые нормы по соотношению запасов питьевой воды и численности населения превышены в 6 раз). Если учесть, что наиболее серьезные попытки КНР цивилизованно приобрести контроль над сырьевыми и энергетическими ТНК жестко блокируются политическими средствами, то следует признать, что единственным реальным направлением китайской экспансии может служить практически ненаселенная Восточная Сибирь. Это подтверждается увеличением континентальной армии КНР в 4 раза за последние 8 лет и полным пренебрежением к развитию военного флота, который был бы необходим, если объектом такого рода экспансии служила бы Африка.Столкновение двух тоталитарных режимов в ходе Второй мировой войны, в явной и неявной формах организованное и поддержанное англо-американскими финансовыми клубами, надолго ликвидировало все потенциальные претензии континентальной Европы на контроль над сырьевыми рынками и мировыми финансами. Потенциальный конфликт КНР и России вряд ли может перейти в крупномасштабные боевые действия, учитывая наличие ядерного оружия у обеих сторон. Скорее это будет достаточно длительный и жесткий торг, периодически осложняемый «горячими» пограничными конфликтами. В результате КНР в том или ином варианте приступит к масштабному освоению Восточной Сибири, минерально-сырьевая база которой чрезвычайно богата, но климатические и горно-геологические условия на порядок уступают африканским. Доступ Китая к сырьевым и энергетическим источникам Восточной Сибири на много десятилетий превратит его в экономическом плане в то же, чем был СССР, номинальный победитель во Второй мировой войне, а именно - в младшего партнера истинных контролеров мировой финансовой системы.Таким образом, индикаторами того, что цель глобального экономического кризиса достигнута и динамика покупательной способности населения США, Японии и ЕС разворачивается в сторону роста, будет являться падение китайского экспорта (на наш взгляд – примерно на 20% от текущего уровня) и одновременно ускоряющийся процесс экспансии КНР в Восточной Сибири. Это и есть два объективных драйвера алмазного и бриллиантового рынков. Сергей Горяинов, Rough&ampPolished