«Как это вдруг случилось, что у англо-саксонского мира накопился такой большой долг? Банкиры и регулирующие органы хорошо знают, что ни у кого не может быть далеко идущей заинтересованности в том, чтобы позволить займам вырасти до таких размеров, что Соединенные Штаты в лице своей совокупно взятой экономики должны в настоящее время больше, чем в начале периода Великой депрессии», - пишет Бен Фаннел, управляющий активами в компании GLG Partners, в статье, опубликованной в газете Financial Times.Все дело в маленьком грязном секрете капитализма: выдача кредитов в чрезмерных масштабах была единственным способом поддержания жизненного уровня подавляющей части населения, в то время как богатство сосредоточивалось в руках элиты.Масштабы выгод, полученных этой элитой, потрясают и служат иллюстрацией к проблеме, которую испытывают слабо регулируемые свободные рынки: богатые становятся еще богаче, а остальные не богатеют вообще. По данным экономистов банковской группы Soci&eacuteté Générale, доходы с поправкой на инфляцию наиболее высокооплачиваемой одной пятой части американских работников с 1970 года увеличились на 60 процентов, между тем как у остальных категорий они понизились на 10 процентов. Как недавно было отмечено журналом New York Review of Books, семья Уолтонов, известная по сети супермаркетов Wal-Mart, богаче, чем вся вместе взятая низкооплачиваемая треть населения США - около 100 миллионов человек. Это шокирующая статистика, которая подтверждается такими показателями, как постоянно растущий коэффициент Джини в США и Соединенном Королевстве, отражающий неравенство в доходах. Иными словами, доля денежного вознаграждения, выплачиваемого руководящему персоналу, в валовом внутреннем продукте достигла самого высокого уровня за 100 лет или была таковой до самого недавнего времени.Проще говоря, выгоды от экономического роста оказались в карманах плутократов, а не у большинства населения. Так почему же тогда не произошла революция? Потому что было найдено решение: долг. Если вы не можете заработать, вы можете занять. Дешевое финансирование сделали широкодоступным. Финансовые новшества, такие как рынок ценных бумаг, обеспеченных активами, способствовали этому процессу, как и спонсировавшиеся правительством агентства наподобие Федеральной национальной ассоциации по кредитованию жилищного строительства и Федеральной корпорации жилищного ипотечного кредита в США. Регулирующие органы ко всем таким организациям относились благосклонно, обращая, может быть, недостаточно внимания на связанную с ними проблему морального вреда: на то, что все более увеличивавшееся соотношение между собственными и заемными средствами в пользу последних означало, что власти были вынуждены удерживать низкие нормы ссудного процента – иначе бремя долгов парализовало бы потребление. А это толкало к еще большему использованию заемных средств, что лишь обостряло проблему.Прогулка по любому району в Англии, где живут люди с низкими доходами, это подтверждает. На подъездных дорожках к домам стоят автомобили BMW, на крышах зданий установлены спутниковые «тарелки», а на улицах можно часто заметить грузовики, доставляющие мебель. В Великобритании и Америке безработных побуждали покупать собственные дома. Никто не оспаривает чье-либо право иметь дом или покупать предметы роскоши. Проблема в том, что за роскошь нужно платить из заработка, а за дома - накопленными средствами, дополненными взятой в долг денежной суммой, которую вы можете себе позволить.Вопрос заключается в том, можно ли выдержать такую непогашенную долговую нагрузку – общая задолженность кредитного рынка США по состоянию на конец марта составляла 53 000 миллиардов долларов США или 3,7 ВВП – и если нет, то как ее снизить, не пустив экономику ко дну. Те, кто выступает за увеличение задолженности, чтобы стимулировать экономику путем увеличения потребления, указывают на размеры активов, обеспечивающих этот долг. Чистая стоимость американских домохозяйств, включая дома с учетом задолженности, в марте составляла 50 000 миллиардов долларов, по данным Федеральной резервной системы. Неплохой результат для 306 миллионов человек: по 165 000 долларов на каждого. Однако стоимость обслуживания этого долга в пропорции к доходам, даже исчисленная по рекордно низким ставкам, стала самой высокой за последние 30 лет – выше 15 процентов, в то время как доходы стояли на месте, а общий уровень задолженности повышался.Долговое бремя необходимо снизить, а это означает бóльшую экономию и меньший рост экономики на многие годы вперед. На этом пути вероятен возврат инфляции, причем, возможно, скорее и в более резкой форме, чем ожидает большинство, что побудит инвесторов гнаться за более высокой доходностью, а для правительств еще больше осложнит работу с задолженностью. В лучшем случае долг медленно расползется на многие циклы по времени и попросту будет несколько подрезать в целом динамичный рост. В худшем случае задолженность может вызвать первоначальный рост, а затем опять спад со всеми сопутствующими ему неопределенностями. В данный момент никому не дано знать, какой из этих случаев более вероятен. Я склоняюсь к более позитивному взгляду, принимая во внимание объем активов в виде домохозяйств, однако, если позиции доллара в качестве резервной валюты подвергнутся серьезной атаке, процентные ставки придется поднять, чтобы его защитить, а это само по себе может вызвать кризис потребления.Что же можно сделать? Во-первых, хотя это не идеально, нам не следует слишком спешить с отходом от капиталистической модели. Она менее плоха, чем любая другая когда-либо придуманная система. Но мы должны удвоить наши усилия с тем, чтобы увеличить производительность путем нововведений и создания новых рынков просто выжимать пот из низкооплачиваемых работников – плохой вариант, тем более что именно благодаря ему мы и попали в эту переделку. Нам потребуются инвестиции в образование и научные исследования. Во-вторых, нам предстоит научиться жить по средствам. Это означает тратить меньше, чем мы зарабатываем, и, может быть, обходиться без автомашин BMW, плоских телевизоров и кожаных диванов. В-третьих, мы должны аккуратно распределять между собой более высокую налоговую нагрузку, которую нам неизбежно придется нести в течение предстоящего десятилетия. Очень высокие предельные налоговые ставки не сработали в 70-х годах, не сработают они и сейчас. Вместе с тем несоразмерность в доходах на ее нынешнем уровне представляет собой политическую бомбу, которую необходимо обезвредить. Наконец, все мы должны согласиться с тем фактом, что все это структурные вопросы, требующие структурных решений на то, чтобы их провести в жизнь, потребуется большее время, чем срок работы одного правительства. Поэтому нам понадобится новый политический консенсус, нацеленный на сокращение уровня общей задолженности при одновременном сокращении неравенства путем развития образования, предпринимательства и инвестиций во внедрение технических новшеств.