К сожалению, бизнес-сообщество сферы ДМДК не было ознакомлено ни с научно-техническим отчетом НИОКР по выработке построения ГИИС ДМДК, ни с техническим заданием на разработку системы. Впрочем, возможно, их и не было вовсе, и разработка ГИИС ДМДК шла по принципу «куда вырулит». В таком случае остается возможность корректировать с целью оптимизации еще не до конца сформированную ГИИС ДМДК по ходу ее построения. Предложения бизнес-сообщества есть, и дело за малым – лишь бы заказчики системы услышали предложения участников рынка, и не поспешили сразу сказать «нет», не вникая в суть предложений, а постарались бы детально во всем разобраться… В чем именно – об этом данная статья.
Первое, о чем хочется попросить заказчика ГИИС ДМДК – обсудить построение системы по существу, без тени лукавства. В том смысле, что ГИИС ДМДК – это история не про покупателя, это история про государственный контроль за оборотом.
Иными словами, все, что нужно государству для контроля за оборотом ДМДК, в системе должно быть. А вот то, что якобы нужно в системе ради заботы о покупателях – из системы можно безболезненно удалить. Не потому предлагается это удалить, что бизнес не хочет заботиться об интересах покупателя, а потому, что:
а) предлагаемые ныне меры заботы о розничном покупателе, заложенные в ГИИС ДМДК сегодня, никак не повысят защищенность покупателя, да и вовсе не будут никем востребованы из-за технологических неудобств использования сервиса,
б) инструменты якобы заботы о покупателе в ГИИС ДМДК неизбежно влекут дополнительные затраты производителей ювелирных изделий и торговли, что, в свою очередь, довольно существенно скажется на конечной стоимости изделий. За очень неудобный сервис, который, скорее всего, окажется востребованным немногими, всем покупателям придется серьезно заплатить.
Кратко остановимся на подтверждении того, что ГИИС ДМДК – это про государственный контроль. Статья 12.2. Федерального закона о драгоценных металлах и драгоценных камнях»: «ГИИС ДМДК создается в следующих целях:
1) обеспечение прослеживаемости (учета) драгоценных металлов, драгоценных камней и изделий из них в целях осуществления контроля за обращением драгоценных металлов и драгоценных камней, а также подтверждения их подлинности и легальности происхождения;
2) формирование аналитической информации о состоянии отрасли драгоценных металлов и драгоценных камней;
3) обеспечение применения риск-ориентированного подхода при осуществлении государственного контроля (надзора) за соблюдением требований законодательства о драгоценных металлах и драгоценных камнях, включая выявление индикаторов риска нарушения обязательных требований, а также при осуществлении контроля за соблюдением требований законодательства Российской Федерации о противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма».
Где здесь про заботу о «защите прав потребителей»? Нет такой цели у ГИИС ДМДК…
Итак, рассмотрим, что же нужно «знать» системе для того, чтобы полноценно преследовать поставленные Законом цели? Потоки. Потоки у каждого отдельно взятого хозяйствующего в сфере ДМДК субъекта. Эти потоки замеряются через документальную прослеживаемость оборота у каждого из субъектов рынка, через обязательную отчетность всех хозяйствующих субъектов обо всех хозяйственных операциях.
Документальная прослеживаемость на рынке ДМДК была всегда, и до вступления в эксплуатацию ГИИС ДМДК, т.к. в отличие от оборота других товарных групп, контроль за оборотом которых удалось улучшить благодаря введению системы ЦРПТ «Честный знак», все участники рынка ДМДК всегда вели строгий учет находящихся в обороте ДМ, ДК и изделий из них.
В чем же тогда роль ГИИС ДМДК в части не введения, а в части совершенствования документальной прослеживаемости? А в более совершенной интеграции «в одном месте» всех разрозненных данных, возможности объединения их в обобщенные базы данных, и, в конечном итоге, в более точном подсчете потоков.
Не секрет, что в недалекие времена центральный аппарат Пробирной палаты России не имел даже технической возможности оперативно контролировать потоки отдельно взятых своих же инспекций. Более того, технически объединить многочисленные базы данных своих подразделений, не говоря уж об отдельно взятых участниках рынка, до внедрения ГИИС ДМДК было хлопотно и не было возможности делать это оперативно – многие данные и вовсе предоставлялись только на бумаге... Однако с внедрением ГИИС ДМДК возможности документальной прослеживаемости, как минимум теоретически, оказались просто безграничны. Причем с подключением баз данных таких важнейших для государственного контроля ведомств, как ФНС, ФТС, Росфинмониторинг, возник эффект синергии. Прорыв? Да, это прорыв.
Но документальная прослеживаемость – это прослеживаемость движения не непосредственно материальных объектов, а отражение этого движения в виде потоков той информации, которую вводят участники рынка на основе использования данных своих учетных систем. Иными словами, если кто-то ввел в ГИИС ДМДК неверную, не соответствующую действительности информацию по ошибке или по злому умыслу, то документальная прослеживаемость оказывается бессильной обнаружить подмену.
Более защищенной в этом смысле является другой метод прослеживаемости – физической. Физическая прослеживаемость – это когда на товар или неотъемлемо сопровождающие его документы наносится некая маркировка, и при каждом юридически значимом событии эта маркировка считывается в том месте, где товар в данный момент находится, что и подтверждает его физическое присутствие. Понятно, что физическая прослеживаемость гарантий реального оборота товара также дать не может, т.к. считывание маркерной метки злоумышленники могут имитировать программным путем. Но это достаточно затратный и технически сложный обход прослеживаемости, а потому риски обмана при физической прослеживаемости невелики.
Однако использование физической прослеживаемости товара благодаря вводу в систему информации не с клавиатуры компьютера, а путем считывания маркерной метки, позволяет автоматизировать процесс учета. Т.е. для занесения информации в учетную систему участника рынка (а, значит, и в систему прослеживаемости оборота) о прибытии или убытии единицы маркированного товара не нужно что-либо набирать на клавиатуре компьютера – достаточно просто поднести сканер к маркерной метки «движущегося» товара.
В системах контроля за оборотом под понятием «физической маркировки» понимается либо маркировка непосредственно самого товара, либо материального носителя, с ним соединенного (например, упаковки, скрепленного с товаром сопроводительного документа). Исключение здесь составляет наша ГИИС ДМДК, в которой под понятием «физической маркировки» понимается нанесение двумерного штрихового когда исключительно непосредственно на сам товар, т.е. на поверхность ювелирного изделия, хотя на скрепленный с товаром сопроводительный документ – бирку ювелирного изделия – двумерный штриховой код с тем же содержанием также наносится. Избыточность такого решения очевидна, но это еще не самое страшное для ювелирного бизнеса.
Самое страшное для ювелирного бизнеса – это то, что маркировка непосредственно товара, т.е. ювелирных изделий, наносится в виде микро кода, в процессе их клеймения в Федеральной пробирной палате, причем эта маркировка предшествует стадиям доведения до готовности ювелирного изделия, фактически являющегося на момент маркировки еще полуфабрикатом. Проблема в том, что после завершения выполнения всех операций с этим маркированным изделием, для создания производителем изделия двумерного штрихового кода с уникальным идентификационным номером изделия (УИН) на бирке, требуется с поверхности металла считать этот самый УИН в нанесенном на металл микро штриховом коде.
Почему это сделать очень сложно, а порой и вовсе невозможно, ранее уже говорилось много раз. Но самое поразительное, что это вообще не было бы нужно, если бы систему построили с заботой об участниках рынка. Маркировка в виде двумерного штрихового кода содержит просто номер. Это может быть номер конкретного изделия (УИН), а может быть – номер партии изделий (ИНП).
С точки зрения интересов государства по прослеживаемости оборота, как отмечалось выше, важен контроль за потоками ДМ и ДК. Общие потоки формируются из потоков партий, потоки партий – из потоков отдельных товарных единиц, изделий. В конечном счете, потоки отдельных товарных единиц все равно суммируются в потоки партий, и для точности учета итоговых потоков нет никакой разницы, каким номером в составе маркировки оперировать – номером отдельных изделий (УИН) или номером их партии (ИНП).
А вот для участников рынка в описанной выше ситуации разница между УИН и ИНП огромная. Ведь если бы на поверхность металла ювелирных изделий наносился бы двумерный микро штриховой код, содержащий не УИН, а ИНП, то не было бы никакой потребности его считывать после финишного завершения всех технологических операций с ним, т.к. у всей партии ювелирных изделий, полученных из ФПП после опробования, клеймения и маркировки по металлу был бы один и тот же номер ИНП. И из перечня УИН, предоставленного оператором ГИИС ДМДК исключительно для этой партии изделий с этим номером ИНП, можно было бы изделиям произвольным образом присваивать УИН.
Кроме того, занесение УИН в двумерный штриховой код еще до закрепки в изделие вставок, вообще выглядит странным – ведь в партии полуфабрикатов, прибывшей в ФПП на опробование, клеймение и маркировку изделия еще не имеют индивидуальных особенностей, которые появляются после финишной обработки и закрепки вставок. Т.е. это еще не индивидуально определенные вещи. А только у индивидуально-определенной вещи может быть свой уникальный идентификационный номер как атрибут ее учета в различных системах и базах данных.
Казалось бы, чисто технологический вопрос, очень важный для участников рынка и абсолютно несущественный для целей осуществления прослеживаемости оборота, мог бы быть оперативно решен в рабочем порядке. Но проблема в том, что описание технологии с нанесением непосредственно на ювелирные изделия микро штрихового кода именно с УИН, а не ИНП, заложена в Постановлении Правительства №270, и без его корректировки проблему не решить.
Следует учитывать, что и нелегко признать ошибки кампании по популяризации ГИИС ДМДК, когда отраслевыми руководителями часто публично озвучивалось, что якобы «благодаря метке на ювелирном изделии теперь про него покупатель сможет узнать все». Вот только метку эту с изделия покупатель считать ничем не сможет! Да и не нужно это покупателю, ни с изделия, ни с бирки метку считывать за прибавку к цене товара… Ведь бесплатного ничего не бывает, а отказаться покупателю от такого ненужного сервиса уже не получится.
В итоге, несмотря на очевидность наличия очень серьезной проблемы необходимости считывания микро штрихового когда с изделий на их производстве, регулятор отказывается ее обсуждать, утверждая, что с переходом от УИН к ИНП в коде, наносимом на изделие, утратится контроль. Как он утратиться, что потеряется при этом – никто не разъясняет, да и нельзя разъяснить то, чего нет.
Во-первых, прослеживаемость оборота в интересах государства никак не пострадает от замены УИН на ИНП в двумерном коде, нанесенном на изделие, потому что в двумерном коде, нанесенном на бирку, УИН по-прежнему будет присутствовать, а при розничной реализации торговые предприятия считывают двумерный штриховой код именно с бирки, а не изделия.
А, во-вторых, прослеживаемость оборота не пострадает даже в том случае, если и на бирке будет двумерный штриховой код, содержащий не УИН, а ИНП. Что, собственно, ювелирное сообщество и предлагает сделать для изделий из серебра. Ведь в интересах государства – осуществлять контроль за потоками, а не за перемещением индивидуально определенных вещей. Об этом см. в начале статьи – про цели прослеживаемости, изложенные в Законе.
Збойков Владимир Александрович
Член Комитета по драгоценным металлам и драгоценным камням ТПП РФ
Оставить комментарий
Для того, чтобы оставить комментарий,
авторизуйтесь на портале или зарегистрируйтесь