Любимец Шарон Стоун, легендарный опереточный ювелирный дьявол, поклонник драгоценной хищной фауны и декоративных деталей мрачного Средневековья Барри Кизельштайн-Корд на прошлой неделе прислал в свой московский магазин самые искусные новинки.
Любимец Шарон Стоун, легендарный опереточный ювелирный дьявол, поклонник драгоценной хищной фауны и декоративных деталей мрачного Средневековья Барри Кизельштайн-Корд на прошлой неделе прислал в свой московский магазин самые искусные новинки. Напомним, что фирменный бутик Kieselstein-Cord, напоминающий уютный, почти домашний пыточный застенок, открылся на Кузнецком мосту в крайне сложное время — в ноябре 2008 года. Но несмотря на финансовый кризис, магазин-каземат демонстрирует оптимизм и имеет хорошую кассу.
Однако сам Барри Кизельштайн-Корд, уроженец Нью-Йорка с техасскими корнями, сегодня переживает значительную трансформацию своей идеологии. Увы, его главные любимцы — золотые жабы и крокодилы, так яростно наводнившие гардеробы модниц Нью-Йорка, Мюнхена и Москвы (именно в этих городах сегодня есть магазины Кизельштайна-Корда), уже устали привлекать к себе внимание. Их развелось слишком много — и ювелир с немалой грустью отправил на дальнюю антресоль жабу с крокодилом. Кроме шуток, золотой крокодил с пупырчатой шкурой, свернутый адским кольцом, является символом Kieselstein-Cord и даже имеет собственное имя — аллигатора зовут Герберт. Самые первые крокодилы, сделанные Кизельштайном-Кордом, сегодня нашли успокоение в секции "Современное ювелирное искусство" Лувра.
А на место прежних героев пришел сплоченный кордебалет новых, среди которых нам хотелось бы отметить бабочек, осьминога, пчелу, змею и локальную серию китайских собачек и драконов (впрочем, здесь будет трудно уловить разницу: национальный китайский дракон часто бывает похож на собачку — на мопса или французского бульдога). В более сильном составе теперь выступают геральдические украшения Kieselstein-Cord, сделанные американским мастером по следам средневековой готики.
Итак, в магазине на Кузнецком мосту в настоящий момент томится колье в виде тяжелой нагрудной цепи с круглой застежкой (желтое золото, бриллианты). Колье представляет собой сомкнувшийся хоровод опасных ядовитых бабочек — ажурных, но при этом весьма тяжелых на вес. Работа над этой вещью заняла у мастера около четырех месяцев, и это видно: каждая кружевная бабочка представляет собой миниатюрную ювелирную скульптуру. Следующим гостем стала пчела, и это сам по себе важный участник мирового ювелирного словаря. Например, во Франции пчела как знак семьи и продолжающейся династии была удостоена чести стать личным символом Наполеона Бонапарта (и она часто встречается на гербах императора). Именно поэтому старейшина французского ювелирного дела дом Chaumet, чей основатель Этьен-Мари Нито был императорским ювелиром, год от года использует пчелу в своих драгоценных благородных целях (последний пример тому — обновленная коллекция Atrappe Moi). В эпоху модерна пчела наравне с бабочкой и стрекозой символизировала опасные удовольствия. Пчела работы Барри Кизельштайна-Корда также имеет некие торжествующие геральдические признаки, однако в ней нет французского ломаного изящества. Напротив, лапидарные, словно вырубленные из куска металла украшения с пчелой (это в первую очередь кольца и подвески; желтое матовое патинированное золото, белые бриллианты) напоминают драгоценности ацтеков.
Змея, выдающийся наследник временно скрывшихся в пучине жабы и крокодила, стилистически балансирует между готическими украшениями и драгоценностями в стиле модерн. Это чрезвычайно грешное существо, ядовито извивающееся в жанре браслета, сделанного из патинированного желтого золота и белых бриллиантов (похожую структуру имеют украшения и с осьминогом, и с китайскими собачками и драконами). Стоит отметить, что эмоциональный и инфернальный Барри Кизельштайн-Корд всегда тщательно, по-деловому подходит к техническому воплощению своих замыслов — "изнанки" его драгоценностей представляют собой ажурную "звериную плетенку", значительный элемент стиля модерн.
Другую часть нового собрания, представленного в магазине, составляют геральдические украшения. Это браслеты, колье, запонки, кольца и серьги (желтое матовое патинированное золото, белые бриллианты, цветные полудрагоценные камни таинственных оттенков вроде лилового, зеленого и фиолетового). У геральдической серии существуют два центральных героя — рыцарь сугубо мрачного образа, а также пухлое сердце, украшенное короной с недвусмысленными лилиями (напомним, что на самом деле лилии являлись важной частью герба французских Бурбонов, однако к данным украшениям это историческое обстоятельство отношения не имеет). Заметка: Сейчас тема легализации болезненна как никогда.
Несмотря на свой однозначно суровый вид, готический рыцарь у господина Кизельштайна-Корда вышел фигурой пластичной. Он то сжимает в руке острый меч, то держит упругую каску, то удерживает на мужественном плече непокорную птицу сокола. Пухлое сердце же, наоборот, имеет вид хоть и важный, но в целом невинный.
Впрочем, те любители острых украшений, которые захотят пополнить свои домашние золотые зверинцы новой прелестной жабой или аллигатором музейного уровня по имени Герберт, легко смогут это сделать. Барри Кизельштайн-Корд не устоял — прислал парочку свежих.
Однако сам Барри Кизельштайн-Корд, уроженец Нью-Йорка с техасскими корнями, сегодня переживает значительную трансформацию своей идеологии. Увы, его главные любимцы — золотые жабы и крокодилы, так яростно наводнившие гардеробы модниц Нью-Йорка, Мюнхена и Москвы (именно в этих городах сегодня есть магазины Кизельштайна-Корда), уже устали привлекать к себе внимание. Их развелось слишком много — и ювелир с немалой грустью отправил на дальнюю антресоль жабу с крокодилом. Кроме шуток, золотой крокодил с пупырчатой шкурой, свернутый адским кольцом, является символом Kieselstein-Cord и даже имеет собственное имя — аллигатора зовут Герберт. Самые первые крокодилы, сделанные Кизельштайном-Кордом, сегодня нашли успокоение в секции "Современное ювелирное искусство" Лувра.
А на место прежних героев пришел сплоченный кордебалет новых, среди которых нам хотелось бы отметить бабочек, осьминога, пчелу, змею и локальную серию китайских собачек и драконов (впрочем, здесь будет трудно уловить разницу: национальный китайский дракон часто бывает похож на собачку — на мопса или французского бульдога). В более сильном составе теперь выступают геральдические украшения Kieselstein-Cord, сделанные американским мастером по следам средневековой готики.
Итак, в магазине на Кузнецком мосту в настоящий момент томится колье в виде тяжелой нагрудной цепи с круглой застежкой (желтое золото, бриллианты). Колье представляет собой сомкнувшийся хоровод опасных ядовитых бабочек — ажурных, но при этом весьма тяжелых на вес. Работа над этой вещью заняла у мастера около четырех месяцев, и это видно: каждая кружевная бабочка представляет собой миниатюрную ювелирную скульптуру. Следующим гостем стала пчела, и это сам по себе важный участник мирового ювелирного словаря. Например, во Франции пчела как знак семьи и продолжающейся династии была удостоена чести стать личным символом Наполеона Бонапарта (и она часто встречается на гербах императора). Именно поэтому старейшина французского ювелирного дела дом Chaumet, чей основатель Этьен-Мари Нито был императорским ювелиром, год от года использует пчелу в своих драгоценных благородных целях (последний пример тому — обновленная коллекция Atrappe Moi). В эпоху модерна пчела наравне с бабочкой и стрекозой символизировала опасные удовольствия. Пчела работы Барри Кизельштайна-Корда также имеет некие торжествующие геральдические признаки, однако в ней нет французского ломаного изящества. Напротив, лапидарные, словно вырубленные из куска металла украшения с пчелой (это в первую очередь кольца и подвески; желтое матовое патинированное золото, белые бриллианты) напоминают драгоценности ацтеков.
Змея, выдающийся наследник временно скрывшихся в пучине жабы и крокодила, стилистически балансирует между готическими украшениями и драгоценностями в стиле модерн. Это чрезвычайно грешное существо, ядовито извивающееся в жанре браслета, сделанного из патинированного желтого золота и белых бриллиантов (похожую структуру имеют украшения и с осьминогом, и с китайскими собачками и драконами). Стоит отметить, что эмоциональный и инфернальный Барри Кизельштайн-Корд всегда тщательно, по-деловому подходит к техническому воплощению своих замыслов — "изнанки" его драгоценностей представляют собой ажурную "звериную плетенку", значительный элемент стиля модерн.
Другую часть нового собрания, представленного в магазине, составляют геральдические украшения. Это браслеты, колье, запонки, кольца и серьги (желтое матовое патинированное золото, белые бриллианты, цветные полудрагоценные камни таинственных оттенков вроде лилового, зеленого и фиолетового). У геральдической серии существуют два центральных героя — рыцарь сугубо мрачного образа, а также пухлое сердце, украшенное короной с недвусмысленными лилиями (напомним, что на самом деле лилии являлись важной частью герба французских Бурбонов, однако к данным украшениям это историческое обстоятельство отношения не имеет). Заметка: Сейчас тема легализации болезненна как никогда.
Несмотря на свой однозначно суровый вид, готический рыцарь у господина Кизельштайна-Корда вышел фигурой пластичной. Он то сжимает в руке острый меч, то держит упругую каску, то удерживает на мужественном плече непокорную птицу сокола. Пухлое сердце же, наоборот, имеет вид хоть и важный, но в целом невинный.
Впрочем, те любители острых украшений, которые захотят пополнить свои домашние золотые зверинцы новой прелестной жабой или аллигатором музейного уровня по имени Герберт, легко смогут это сделать. Барри Кизельштайн-Корд не устоял — прислал парочку свежих.
Оставить комментарий
Для того, чтобы оставить комментарий,
авторизуйтесь на портале или зарегистрируйтесь