Сузанна Войт: Я понимала, что выращенные бриллианты скоро будут повсюду и мне надо успеть войти в этот вагон первой

Чем отличается искусственный бриллиант от натурального, сколько он стоит, может ли считаться инвестицией и почему даже консервативная De Beers продает лабораторного камня почти столько же, сколько природного — «Сноб» в рамках проекта «Индустрия» поговорил с Сузанной Войт, владелицей ювелирной марки Suzanne Code, которая создает штучные украшения в сегменте люкс, но использует при этом выращенный камень.

Вы пришли в ювелирное дело из бьюти-индустрии. Почему на фоне успешной сети салонов красоты возник план создания своего бренда украшений?

Мне всегда нравились драгоценности. И у меня было определенное видение дизайна — я точно знала, чего хочу. Но многие годы я не реализовывала этот план просто потому, что не видела в этом бизнес-модели, материального интереса. Все-таки я деловой человек, из бьюти-индустрии, и это вовсе не девчачий бизнес. Принято считать, что, если у женщины салон красоты, значит, ей делать больше нечего по жизни (смеется). Нет, у нас все-таки крупная сеть и большие обороты. И начинать какое-то новое дело просто так, не имея четкого плана, мне не интересно. Я всегда говорю, что бизнес начинается с идеи. Нужно сперва сформулировать ее, а после заняться реализацией, а не просто начать что-то делать и ждать, что идея сама возникнет в процессе.

И что это была за ювелирная идея?

Исключительно дизайнерская. Мне хотелось добиться невесомости бриллиантов, делать украшения с минимальным использованием металла. Я представляла себе просверленные бриллианты, соединенные в гибкую ткань, вплоть до бриллиантовых платьев. Начала углубляться в эту тему, стала посещать ювелирные выставки. И однажды открыла для себя лабораторно выращенные бриллианты. У меня был шок, но я быстро поняла, насколько перспективна эта альтернатива. Многие боялись с ними работать, не знали, что с ними делать. А я сразу решила, что буду сочетать дизайн с высокими технологиями, создавая произведения высокого ювелирного искусства.

Помните свою первую встречу с лабораторно выращенными бриллиантами?

Да, прекрасно помню. Это было на ювелирной выставке в Гонконге. Я шла по рядам в поисках бриллиантового кушона (это одна из моих любимых огранок). Причем мне нужен был камень не классической огранки, а более современной, модифицированной. И вот я вижу в витрине именно то, что мне нужно. Уточняю характеристики — все идеально подходит. Спрашиваю о цене — и не могу поверить, что бриллиант может стоить в несколько раз дешевле. Так я узнала, что не только природа умеет создавать бриллианты, но и человек. И пошла изучать геммологию в МГУ. Но все вопросы, касающиеся камней, в компании решает мой партнер, профессиональный геммолог. Я отвечаю за дизайн.

Что нужно знать про лабораторно выращенный бриллиант?

Самое главное, что lab-grown — это алмаз, абсолютно идентичный природному бриллианту по всем физическим, химическим и оптическим свойствам. Отличить один от другого можно только в лаборатории с помощью специального оборудования. Есть расхожее заблуждение (я и сама долго так думала), что алмаз в земной коре образуется в течение сотен миллионов лет. На самом деле это не так: алмаз глубоко в недрах земли формируется достаточно быстро, а эти миллионы лет требуются, чтобы кристалл из недр вышел ближе к поверхности, где его уже может добыть человек. Вот и в лаборатории бриллиант растят 21 день, примерно столько же занимает и природный процесс.

На сколько в среднем отличается стоимость натурального бриллианта и выращенного в лаборатории, скажем, весом в один карат?

В среднем природный камень весом в один карат в три раза дороже созданного человеком камня с аналогичными характеристиками.

Почему вы создаете украшения высокого сегмента, хотя работаете с сырьем более дешевым?

Массмаркет никогда не был моей сильной стороной, мне всегда был интересен люкс, и я умею работать в этой нише. Знаю огромное количество девушек, в том числе своих клиенток и подруг, которые смотрят на бриллианты в витрине, облизываются, страстно желают, но не могут отдать полмиллиона долларов за какие-то сережки, а очень хочется. И тут на помощь приходят лабораторные бриллианты, с которыми просто надо работать по всем канонам высокого ювелирного искусства. Есть и еще один аспект, связанный с ценой. Допустим, вы купили кольцо с красивым бриллиантом от какого-то известного бренда. А через несколько лет вам приходится его продать, потому что нужны деньги. На аукцион его, скорее всего, не возьмут, а в ломбарде оценят по самому низкому порогу стоимости камней, значительно ниже биржевого курса (известный бренд тут никого не интересует). Получается, что в брендовом бутике вы на одну вещь потратили огромные деньги, а вернуть себе смогли крохи. Я же предпочитаю сама —. и другим советую — не переплачивать, а на эту исходную сумму собрать целый ювелирный гардероб. И для себя как дизайнера вижу перспективу именно в fashion jewelry и high jewelry, но никак не в украшениях экономкласса.

Что вы можете сказать про рынок лабораторно выращенных бриллиантов? Как он изменился за последние лет пять?

Когда пять лет назад я начинала Suzanne Code, клиенты были просто психологически не готовы отказаться от природных бриллиантов в пользу лабораторных. Я пыталась объяснить, какой в этом может быть смысл. Сейчас те же самые покупатели с удовольствием носят лабораторные бриллианты, главным образом из экономических соображений. Мне кажется, совсем скоро нас ждет бум лабораторных бриллиантов, и, если честно, мне приятно об этом говорить. Как-то я прочла в одном уважаемом западном издании, что не так давно дневная продажа лабораторно выращенных бриллиантов у De Beers, точнее, у их дочерней компании Lightbox превысила продажи природных камней. И тогда было принято решение срочно сделать скидку на натуральные бриллианты, кажется, до 20%. Представляете, какой масштаб приобретает сегмент выращенных камней! С самого начала я была абсолютно уверена в перспективности этой альтернативы.  Понимала, что лабораторные камни будут повсюду, и мне надо успеть войти в этот вагон первой.

Как вам кажется, почему компания De Beers занялась выращенными камнями? Не является ли это каннибализацией собственного бриллиантового бизнеса?

Потому что это современные технологии. Любой большой бренд обязан идти в ногу со временем и поддерживать инновационные тенденции, иначе он рискует остаться позади. Более того, все топовые мировые бренды работают на разные возрастные категории, а у молодых совсем другая ментальность, иной подход к потреблению. Я считаю, что бренды абсолютно правильно делают, и это никак не вредит основному бизнесу.

Базовая ценность натурального камня в том, что это эмоциональная вещь, уникальная по своей природе. У лабораторных ведь этого нет?

Я для себя решила так. Есть вечные классические вещи, например, кольца для помолвки, которые — есть такой стереотип — однажды достанутся внукам и правнукам. И в них вроде бы не место лабораторному бриллианту. Но, например, второе кольцо для помолвки я вполне вижу другим — оригинальной формы, интересного дизайна, с лабораторным бриллиантом. Когда у меня гештальт закрыт, я могу носить то, что мне нравится, играть с дизайном. На мой взгляд, это правильный подход.

Сочетаете ли вы в пределах одного украшения лабораторные бриллианты и природные?

Да, у нас есть изделия с обсыпкой лабораторными камнями и центральным природным солитером, например желтым. Просто потому, что вплоть до недавнего времени среди лабораторно выращенных желтых не было красивых оттенков цвета. Теперь они появились. Так что да, мы миксуем бриллианты и честно указываем происхождение каждого камня. Главное, чтобы у покупателя всегда был выбор. Около 5% по-прежнему признают только природные бриллианты. Поэтому сегодня в Suzanne Code доля украшений с натуральными бриллиантами — 5%, а с лабораторными — 95%. И я планирую поддерживать это соотношение и впредь. Я даже больше скажу, в эти 95% входят и лабораторно выращенные рубины, сапфиры и изумруды, которые мы тоже используем в украшениях.

Давайте немного про технологии. Каким способом выращиваются бриллианты?

Технологий всего две: HPHT (high pressure high temperature) и CVD (chemical vapor deposition, химическое осаждение из газовой фазы) — и обе мы используем. (Первый процесс состоит в кристаллизации алмаза из расплава углерода в условиях, приближенных к природным, вторая технология состоит в наращивании частиц углерода на затравку из природного алмаза, процесс происходит в реакторе. — Прим. ред.) По этим же технологиям создаются и цветные лабораторные бриллианты с добавлением атомов бора для голубых или азота для желтых. Еще одна интересная ниша — нечто среднее между lab-grown и «природой». Это натуральный бриллиант, но его характеристики, в первую очередь цвет, заметно улучшены с помощью технологий. И соответственно, стоит он дороже лабораторного, но дешевле обычного природного бриллианта. На такие камни тоже есть спрос, среди тех, кто предпочитает натуральные бриллианты идеальных характеристик, но не может себе позволить (или не хочет тратиться) на экземпляры топовых характеристик, извлеченные из недр земли.

Можно ли задать параметры будущего бриллианта?

Параметры цвета можно выставить, а чистоту — нет. Графит ведет себя непредсказуемо. Чаще всего на выходе получается такой сырьевой фрагмент, из которого ты вырезаешь серединку, т. к. снаружи он весь обсыпан графитом. И в основном показатели чистоты VS1, VS2 и ниже, т. е. с очень мелкими включениями. Характеристика IF (внутренне безупречный) встречается очень редко.

А производство лабораторных бриллиантов само по себе дорогое?

Львиная доля себестоимости лабораторного бриллианта — это электроэнергия и дорогостоящее оборудование. Сейчас производителей стало больше, конкуренция выросла, и машины несколько подешевели. Появилась техника китайского производства: китайцы умеют всех удивить ценой, но не всегда качеством. Процесс выращивания бриллианта занимает 21 день, соответственно, нужно иметь несколько таких машин (а это гиганты размером пять на пять метров), чтобы проект был рентабельным, плюс целый штат сотрудников: научных, которые будут отвечать за процесс, и персонал, который будет эту технику обслуживать. Из всех этих затрат и складывается себестоимость. Объективно она не так уж мала, но если сравнивать с расходами на добычу природных алмазов, то себестоимость выращенного бриллианта получается ниже. Несколько лет назад я планировала запускать свое производство по выращиванию бриллиантов. Но попала в не самый удачный момент: как раз китайцы развернулись на рынке и стали демпинговать, снизив цену на выращенную продукцию более чем на 30%. Так что с этими планами пришлось расстаться, но я даже рада, потому что сложно охватить и ювелирное производство, и дизайн, и ретейл, да еще и фабрику по выращиванию камней.

И все-таки можно ли лабораторно выращенный бриллиант считать инвестицией?

Нет, конечно! Природные бриллианты тоже далеко не все можно считать инвестицией. Рынок выращенных бриллиантов только формируется, и может произойти всякое, но по моему ощущению, они не станут инвестиционным инструментом. Все-таки это скорее выгодная потребительская история, когда ты приобретаешь за меньшие деньги то, что тебе нравится. Но это именно настоящий бриллиант, не стекло, не муассанит, не подделка. Я думаю, что вскоре появится вторичный рынок лабораторных камней, но он будет значительно прозрачнее и ровнее, чем вторичный рынок природных бриллиантов.

А станут ли лабораторно выращенные бриллианты биржевым товаром?

Думаю, очень скоро. Прежде всего потому, что их стоимость, как и природных, рассчитывается на основе прайс-листа Рапапорта. Кроме того, Геммологический институт Америки (GIA) уже давным-давно сертифицирует лабораторные бриллианты. Еще одна авторитетная лаборатория IGI, в сертификате всегда прописано происхождение камня, так что никакого обмана быть не может. На рынке очень высокий спрос на выращенные алмазы, и это тоже свидетельство огромной популярности лабораторного направления. По поводу цены могу сказать еще вот что: в последнее время выросла цена на мелкие ограненные бриллианты весом от 0,2–0,3 карата, используемые для «обсыпки», так называемое меле. Причем выросла процентов на 80%.

С чем связан такой резкий рост?

Изначально меле лабораторного происхождения гранили очень некачественно, считая, что оно и так блестит. Теперь критерии изменились: россыпь меле покупают многие, но востребовано именно топовое качество огранки Triple Ex (Triple Excellent) и даже еще более высококачественный вариант Hearts and Arrows («Сердца и стрелы»), который идеально отражает свет. В обоих случаях речь о круглых бриллиантах.

Сколько стоят украшения Suzanne Code?

Входная цена в районе 1,5 тыс. долларов, например за небольшой кафф на ухо, тонкое колечко, маленькие цветные пусеты. А средний чек от 5 тыс. до 15 тыс. долларов.

Как вы опишете стиль Suzanne Code?

В дизайне я ценю простоту и чистоту, не терплю аляпистых цветочков. Поэтому создаю графичные, геометрические формы, деликатные, но максимально блестящие. Для этого использую чистые камни самого высокого качества: характеристика цвета не ниже G. Все украшения очень сложные в техническом плане, за каждым стоит долгая кропотливая работа. Много изделий-трансформеров, которые превращаются из одного изделия в три, а то и в четыре. Чтобы это происходило легко и выглядело красиво, требуется тщательная инженерная разработка. А еще я ярый противник металла, особенно толстого, который съедает все камни. У нас все изделия сделаны очень тонко, с минимумом оправы. Одним из первых украшений была кольчуга-воротник из просверленных насквозь натуральных бриллиантов. Тут нельзя было ошибиться ни на десятую долю миллиметра, иначе вся конструкция поплыла бы. Но мы сумели превратить более 100 каратов бриллиантов старинной огранки «роза» в гибкое невесомое плетение. Эта вещь универсальна — ее можно носить и с платьем, и с джинсами. По этой же технологии мы делаем драгоценные перчатки из золота и бриллиантов плоской огранки «роза». Клиенты Suzanne Code любят серьги-трансформеры: простые пусеты на каждый день вечером преображаются в сверкающую роскошь. И каждая пара существует почти в единственном экземпляре — в этом наш формат Hight Jewelery.

Где находится ваше производство?

В Москве у нас работает ателье на Трехгорной мануфактуре, всего 12 мастеров. Сейчас думаем, что параллельно надо открывать другое производство, не в России. Очень сложно экспортировать украшения из России, а хочется развиваться в других странах, в первую очередь на Ближнем Востоке — там у нас очень хорошие перспективы.

Между бьюти-индустрией и ювелирным бизнесом есть что-то общее?

Да, это работа с клиентом. Собственно, клиентки моей сети салонов красоты и подхватили идею нового ювелирного бренда. Когда я создавала Suzanne Code, я понимала, что создаю его не совсем с нуля, что у меня есть достаточно большая клиентская база, которая доверяет мне. Что у меня есть вкус и определенная репутация в их глазах. Наверное, если бы не эти люди, мне было бы сложнее и страшнее все это сделать, ведь вложения это очень большие и риски немалые.

Есть у вас прямые конкуренты в России?

Есть один бренд. Я бы даже сказала, что нас всего двое, и не только у нас в стране, но и глобально в мире, тех, кто создает высокое ювелирное искусство именно из лабораторных бриллиантов. Других просто не знаю. И даже не могу назвать это конкуренцией: у нас каким-то чудесным образом клиентура в принципе не пересекается, наверное, потому что технологии общие, а дизайн совсем разный.

Фото: Мария Хавторина