Интервью президента компании АЛМАЗ-ХОЛДИНГ Гумерова Ф.Ф. журналу «Прямые инвестиции»
— Не хочется быть пессимистом, но к концу 2011 года цена на золото может «пробить» $2 тыс. за унцию на Лондонской бирже. В случае отсутствия господдержки отечественной ювелирной отрасли предстоят очень тяжелые времена. А мы ведь только-только начинаем выстраивать конструктивный диалог с властью. В 2010 году представители ювелирной промышленности встречались с экс-министром финансов Алексеем Кудриным, который при нас дал указание создать совет при Минфине по повышению конкурентоспособности ювелирной промышленности. Совет до сих пор не создан, и у нас нет площадки для общения с органами исполнительной власти федерального уровня. При этом мы наладили отношения с руководителями субъектов Федерации в Костромской области, в Республике Татарстан. В этом году 19 февраля прошло совещание с участием директора административного департамента Минфина Александра Ахполова. На нем мы обсудили конкретные решения по созданию федеральной службы контроля над оборотом драгоценных камней. Уже год как существует Таможенный союз России, Казахстана и Белоруссии, а документов, регулирующих внутренний оборот драгкамней внутри его участников, все еще нет.
— По действующему законодательству каждое ювелирное изделие должно быть заклеймено — и в России, и в Казахстане. В идеале требуются взаимное признание клейм, общие правила контроля розничной торговли, стандарты качества изделий и бриллиантов. Но в России — свои технические регламенты качества, а в США и Европе — свои. При этом наши коллеги из Казахстана взяли за основу технические требования Европы. Кроме того, в Казахстане клеймение ювелирных изделий производят частные предприятия, а в России — исключительно госструктуры. Как это совместить, пока непонятно.
В России по закону ни производитель, ни торговые предприятия не могут перевозить ювелирные изделия без бронированной машины, охраны. Эти правила мало кто соблюдает, но наши правоохранительные органы при желании могут нас проверить. В Казахстане такого закона нет. Там и фискальная нагрузка, и законодательная база более либеральные, адаптированные к глобальной экономике.
Поэтому в рамках Таможенного союза должны быть единые регламентирующие документы, которые позволили бы нашей отрасли развиваться и конкурировать с импортом. Ведь помимо роста цен на золото основная проблема ювелирной отрасли — контрафактная и контрабандная продукция.
Например, по данным Пробирной палаты, с 2000 до 2008 года рост импорта серебра увеличился в 20 раз. В то же время отечественное производство выросло всего в семь раз.
Государство должно создать условия для развития честной конкуренции как внутри России, так и на внешнем рынке. Основная проблема заключается в том, что конкуренция развивается не по принципу «кто предприимчивее», а исходя из того, у кого больше административный ресурс.
Ювелирная отрасль — это составная часть российской экономики. Недавно я встречался с руководителем Комиссии по содействию экспорту цветных камней и ювелирных изделий из Индии. Он согласился с тем, что все проблемы, сопутствующие российской ювелирной отрасли, существовали и в Индии 10–15 лет назад, до тех пор пока власть и бизнес не начали диалог. Сегодня Индия, добывая только 3 т золота, перерабатывает 700 т. Россия, добывая 200 т золота, перерабатывает всего лишь 45 т. Тот же Китай все, что добывает, перерабатывает внутри страны.
— За счет чего эти страны имеют такие внушительные показатели переработки?
— За счет того, что бизнес добился комфортных условий существования. Ведь не секрет, что сейчас конкуренция идет не между предприятиями и даже отраслями, а между странами: у кого более конкурентоспособная законодательная база, либеральное налогообложение, диалог между представителями власти и бизнеса.
— Вы сказали, что последствия роста цен на золото будут тяжелыми. В чем это выразится?
— Прежде всего, в вымывании оборотных средств ювелирных предприятий, уменьшении спроса и как следствие — сокращении работников отрасли. Сегодня мы просим ввести пошлину на экспорт золота, серебра, золотых слитков, как это было до 2000 года, — чтобы сырье перерабатывали внутри России. Сейчас пошлина нулевая. Всем понятно, что себестоимость добычи золота за год не увеличилась на 40%, а вот цена на материалы возросла. Почему бы не ввести эту пошлину? Котировки золота — это как курс доллара в обменном пункте: когда вы покупаете американские дензнаки, их котировки выше курса ЦБ, сдаете — ниже курса. Если кто-то из-за ввода этой пошлины потеряет какую-то сумму, государство обязано вернуть потерянные деньги. К примеру, банкам ее можно компенсировать за счет налогов.
Нам хочется заложить в цену ту сумму, которая позволила бы продать изделие весом в 1 кг и купить 1 кг золота. Однако ситуация складывается так, что, продав 1 кг изделий из золота, я покупаю только 800 г, потому что котировки золота успевают вырасти за время изготовления и продажи изделия. Волатильность в отрасли высокая.
Кроме того, нас сковывает непродуманное налогообложение. Я золото беру по старой цене, а цену на изделие должен формировать, исходя из новой цены на металл. Разница еще облагается налогом на прибыль и НДС. Хотя я понимаю, что месяц назад купил золото за $1500 за унцию, а сейчас оно стоит уже $1900 за унцию. Если я заложу эту разницу в цену на изделие, оно просто не впишется в рынок, который работает по своим законам. Здесь есть и старые товарные запасы, и ломбардное золото, и контрафактная продукция. Поэтому я благодарен банкам, в частности Сбербанку, Внешторгбанку, Газпромбанку, за то, что они нас финансируют. Когда мы берем кредит, проценты по нему закладываются в себестоимость изделий. Это позволяет нам не проедать собственный оборотный металл и работать с золотом как с обычным товаром.
Кострома — столица ювелиров
— Какие меры господдержки необходимы сегодня ювелирной отрасли?
— Я выступаю за оперативный возврат НДС. Наши коллеги из Турции уже на границе получают этот налог. Белоруссии и Казахстану мы поставляем товар с отсрочкой платежа. Это же оборотные деньги!
Кроме того, государство должно софинансировать организацию ювелирных выставок в СНГ, в дальнем зарубежье, полностью обеспечив страховку, транспортировку и рекламу изделий. Это все — имидж России. Если мы не вернем нашу страну в список ювелирных держав, отрасль исчезнет.
Россия перерабатывает порядка 45 т золота в год, но в них как минимум 30–40% — импортные изделия, завезенные сюда «левым» путем. Получается, что легального производства в стране остается на 30 тонн.
Мне говорят, что я выступаю за прекращение импорта, в то время как в России даже нет нормальных дизайнеров. Но сегодня можно нанять дизайнера из любой точки мира! При существующих коммуникациях можно произвести все что угодно. На наших предприятиях — самое лучшее и самое современное оборудование. Это признают даже наши конкуренты.
Но в России — высокая административная нагрузка. По стране разбросано 20 отделений инспекций Пробирной палаты (осуществляет госконтроль над соответствием изделий из драгоценных металлов указанным на них пробам. — РЕД.). Еще два года назад я ежедневно возил из Казани в Уфу и обратно ювелирные изделия. Но если ты хочешь сэкономить на транспортировке, то продукцию можно накапливать и возить в инспекцию раз в неделю, четыре раза в месяц, 50 дней в год. Это все закладывается в себестоимость и автоматически сказывается на конкурентоспособности, уменьшает оборачиваемость капитала.
Административная составляющая — 1–2% от стоимости изделия золотой отрасли. Это очень большие деньги.
Еще 15 лет назад никто и не знал, что такое ювелирная промышленность Китая. А сегодня, по данным СМИ, оборот драгкамней этой страны находится на 3 месте после недвижимости и автотранспорта. В России же «ювелирка» — бесконечно малая величина. Хотя у нас есть все, чтобы сделать нашу страну великой ювелирной державой: здесь прекрасная школа и сырьевая база, широкая внутренняя аудитория, которая одновременно является и основным инвестором и покупателем.
Наши потребители должны понимать, что, покупая импорт, они инвестируют в наших конкурентов. Мы же, как производители, должны предложить товары такого же качества и по соответствующей цене. Госполитика в нашей стране должна быть направлена на создание спроса. Чиновники должны быть мотивированы на конечный результат, как и бизнес. А сегодня мы теряем свой внутренний рынок, экспортировать даже в СНГ становится проблемой. Мы готовы поделиться с властью своей прибылью, в том числе через налоговую систему, если эту прибыль мы получаем с помощью государства.
Малый и средний бизнес Таиланда и Китая перебирается в оффшорные зоны. Здесь льготный режим налогообложения и более дешевая рабочая сила. Мы не уходим в оффшорные зоны. В «Деловой России» мы «защитили» проект по созданию кластера ювелирной отрасли в Костромской области. Мы сделали Кострому ювелирной столицей России, давайте же Россию сделаем ювелирным государством мира.
— А что дает создание кластера в Костромской области?
— Кластер — это кооперация и специализация. Здесь можно и нужно открыть таможенный специализированный пост. Таких постов в России — пока два (Москва
и Санкт-Петербург).
Не все изделия, поставленные на экспорт, продаются, поэтому их нужно возвращать. А это целая проблема. К примеру, мы поставили 100 изделий; из них 80 купили, а 20 нет. Если мы не вернем непроданный товар, у продавца не будет денег купить новые модели, более ходовые. Мы идем навстречу, забираем непроданные изделия и переделываем их. Однако для нас вернуть нереализованный товар на родину по действующему законодательству — это практически нереальная задача.
— Расскажите о кооперации в данном кластере.
— В ювелирной отрасли у какого-то производителя лучше получается литейное производство, у какого-то — алмазная огранка, ассортиментный ряд. Мы приобрели первый пятикоординатный станок японской компании FANUC за 250 тыс. евро; ряд деталей делаем для коллег. Мы практически всем поставляем бесшовные трубы из серебра. Оборудование для производства таких труб очень дорогое, и, конечно, лучше кооперироваться. Весь мир так работает — кто-то делает замки, кто-то цепи. В России эта практика внедряется тяжело. У нас руководитель занимается и текущей деятельностью, и развитием, тогда как в мире эти функции разделяют между собой два менеджера.
Клеймо на экспорте
— Сколько продукции вы поставляете на экспорт?
— После кризиса продажи упали до 15–20%. Мы по-прежнему поставляем нашу продукцию в страны ближнего зарубежья, в США, Германию, где находится около 4 млн человек русскоязычного населения, которые являются нашими потенциальными клиентами. Если бы в России существовала государственная программа, которая поддерживала бы предприятия, ориентированные на экспорт…
— На Западе ситуация в ювелирной отрасли в период кризиса развивалась по тому же сценарию, что и в России?
— Кризис ощутили все страны, спрос упал везде. До кризиса в мире основным потребителем золота была ювелирная промышленность. Сейчас ситуация изменилась.
До кризиса в мире ежегодно добывали 2,4 тыс. т золота, которые как раз и потребляла «ювелирка» при общем потреблении золота в 3,2 тыс. т. Среди остальных покупателей металла — инвестиционные компании, банки, промышленность, медицина. В 2010 году инвестиционные фонды приобрели около 2,9 тыс. т золота — больше, чем ювелирная промышленность. Это связано с тем, что стоимость золота резко выросла.
— В наших магазинах много изделий непрезентабельного вида. С другой стороны, у нас есть хорошие дизайнеры и мастера. Почему же не видно их работы?
— В Костроме на наших производствах все изменилось. Сейчас вы можете что угодно нарисовать, и тут же эта модель «выращивается» из воска. Раньше модели делали вручную. Сегодня мы изучаем производства западных компаний. Однако что именно нам производить — решает маркетолог, так как он теперь является первым лицом после хозяина в компании. Мы выпускаем только то, что диктует спрос, хотя в состоянии производить любые изделия.
Иногда к нам приходят люди с просьбой сделать копию потерянной сережки, которая была куплена за границей у ведущей мировой компании. Когда мы отдаем копию, клиенты просят сделать и вторую сережку, потому что наша оказывается лучше.
— А почему бы именно такие изделия не поставлять за рубеж?
— Мы семь лет выставлялись в Лас-Вегасе. Однако терпение у нас закончилось. Американские покупатели готовы брать наши изделия с условием, чтобы на них не было никакой вмятины, никакого российского клейма. Мы же этого сделать не можем, так как наше государство не позволяет продавать изделия без клейм. Американцы удивляются: «Неужели ваша Пробирная палата будет проверять изделия в США?» Конечно, не будет, но в итоге рынок закрыт.
Товар должен быть поставлен в срок. Однако четыре года назад клеймение зависело от загруженности Пробирной палаты: оно могло укладываться в три дня, а иногда и в три недели. Государство при всем своем желании не может вести тотальный контроль оборота драгкамней. Для этого нужно ввести формы безвозвратных потерь на каждое изделие, но ведь их миллионы. В итоге вместо российского изделия американцы покупают турецкое. Кстати, я замечу, что Турция поднялась на ювелирном рынке только за счет наших моделей. Они копируют наши изделия…
Правила покупателя
— Когда вы видите на своих сотрудниках ювелирные изделия конкурентов, как вы на это реагируете?
— Абсолютно спокойно, ведь ювелирные изделия — это тот товар, который заряжен положительными эмоциями.
— Кто ваш главный покупатель?
— Женщины от 21 до 45 лет. Около 25–30% покупок делают мужчины, но в основном для дам.
— Каковы правила покупателя ювелирного изделия?
— Первое правило — во всем сомневаться. К сожалению, в ювелирной отрасли жулья намного больше, чем в других. Второе — если покупаете бриллиантовые изделия, приходите с геммологами (эксперт по драгкамням. — РЕД.). Третье — изучайте историю предприятия. Нельзя делать покупки в подземных переходах и на рынках. Ведь чтобы открыть ювелирный магазин, необходимо от 600 тыс. до 1 млн руб. Это не такие большие деньги. Продавец, который имеет несколько планшетов (подставка для ювелирных украшений. — РЕД.), может арендовать место в нормальном магазине. Если он предлагает вам один планшет и его магазин — на колесах, то он просто жулик. Ведь в нашей отрасли основной оборотный капитал в изделиях, а не в помещениях. Еще одно правило — надо сохранять товарный чек.
Мы очень дорожим своим покупателем. Поэтому внимательно следим как за характеристиками изделия, так и за их качеством. Наши контроллеры отделены от производства и не принимают изделия сомнительного качества. Я уверен, что в России есть компании, где существуют аналогичные требования.
— Российские покупатели чем-то отличаются от европейцев?
— Практически все разбираются в тенденциях ювелирной моды. Хотя мы считаем, что мода приходит и уходит, а стиль остается. Наша задача — помочь изделиям быть стильными. Мы сейчас разрабатываем интересную программу. Приобретая изделие, покупатель в трехмерном пространстве сможет увидеть себя с украшением.
Бриллиант или подделка?
— Насколько сейчас популярны изделия из полудрагоценных камней?
<p
Оставить комментарий
Для того, чтобы оставить комментарий,
зарегистрируйтесь или войдите через соц. сети